— Полную версию еще не видел? —
спрашивает Шеф, не отводя взгляд от экрана.
— Нет! — коротко отвечаю я,
нейтрализуя следующую шпильку по поводу моего утреннего
времяпрепровождения.
— Тогда смотри! — говорит шеф и
запускает демонстрацию видео с самого начала.
Запись камер внутреннего наблюдения,
установленных в чайной комнате Воронцовых довольно качественная. На
огромном диване сидит очень похожий на меня полуголый красноглазый
блондин с рельефным торсом, которого страстно целует юная княгиня.
Со стороны вижу, что гримеры Приюта изменили мое лицо до
неузнаваемости.
— Выключите, пожалуйста, — прошу я,
ощущая накатывающее возбуждение и запоздалое раскаяние
одновременно. — Судя по поведению Мины, она это видела точно!
— Наверняка — сеть уже забита
копиями! Самый популярный ролик в Рутьюбе! И видела его не только
Мина — весь Приют обсуждает твои гениталии! — Шеф подмигивает, а я
чувствую, как кровь приливает к щекам, и непроизвольно сжимаю
кулаки.
— Я сразу зашел с козырей — больше
удивить нечем! — говорю с выраженной иронией в голосе и скрещиваю
руки на груди.
Шеф ожидаемо делает вывод, что я от
него закрываюсь, и начинает стелить мягче.
— Не ершись, Симпа, — просит он. —
Во-первых, никто, кроме ребят в Приюте не знает, что на видео ты!
Во-вторых, тебе нечего стесняться! Я бы даже сказал, что у тебя
есть солидный повод для гордости!
Отворачиваюсь к симуляции окна с
видом на Кремль, чтобы Шеф не узрел моих взбешенных глаз. Как же он
достал своими скабрезными шутками и намеками! До пятидесяти дожил,
уже виски седые, а ведет себя как неоперившийся юнец! Умом я
понимаю, что это профдеформация, результат многолетнего общения с
нами, сиротами-подростками, но иногда эмоции берут верх.
— Императорская семья объявила о
разрыве помолвки Цесаревича с Воронцовой, так что намеченная нами
цель достигнута! — сообщает Шеф уже деловым тоном. — Ты как всегда
на высоте!
С детства не люблю манипулирование с
помощью дежурных восхвалений. Шеф знает об этом, но использует
дешевый прием постоянно. И из раза в раз безуспешно. По крайней
мере, именно так мне хочется думать.
— Вы же не для похвалы меня вызвали?
— спрашиваю я, подавляя раздражение.
— Ну почему же: Воронцову ты
соблазнил, Цесаревич женится на другой...
— Воронцову любой соблазнить может,
даже вы! — не могу отказать себе в удовольствии лишний раз уколоть
старика. — Для чего нужно расторжение их брака?