Вечно со мной что-то не то случается!
— А вот там как раз очень подробно описано, что поскольку вы имеете дело с уникальными авторскими технологиями и научными разработками, то, во-первых, вы подписывали контракт о неразглашения, а во-вторых, вы можете уволиться, предварительно уведомив меня не позднее чем за шесть месяцев.
— Это целые полгода?! Да что это за условия такие?! — как будто в первый раз слышу я это всё.
Хотя припоминаю, что когда я поступала на работу к Вершинину, то что-то такое мне объясняли в отделе кадров, но я была такая окрылённая мечтой работать со светилом науки, что пропустила все эти юридические тонкости мимо ушей.
Точнее, я даже и подумать не могла, что мне вообще когда-то захочется уволиться. Уйти от него.
— Это стандартные условия для подобных учреждений, — растягивает губы он в своей обычной деловой улыбке.
И его тёмно-синие глаза мне сейчас кажутся практически чёрными. Бездонными.
— Мы должны быть уверены, что они не перейдут к нашим конкурентам, и поэтому полгода — это как раз достаточный срок, чтобы разработать новые протоколы лечения.
— Так я же эти протоколы вместе с вами и разрабатывала, — бормочу я.
— Вот именно, — холодно отрезает Вершинин. — Где гарантии, что где-нибудь через пару месяцев они не всплывут в какой-нибудь клинике швейцарской медицины, — внимательно изучает он меня.
Откуда он вообще может знать, что меня давно туда зазывают на работу?! Тем более я им не давала согласия, и она первые вышли на меня!
— И кроме того, — вдруг очень холодно и жёстко смотрит он на меня.
Встаёт со своего места и медленно подходит ко мне, словно решаясь на что-то.
И плюхает у меня перед носом пачку бумаг.
— Аделаида Семёновна, посмотрите, это ваша подпись? — указывает он своим тонким ухоженным пальцем на синюю закорючку.
У меня всё расплывается перед глазами.
— Подпись моя, — еле выдавливаю я из себя. — А бумаги — нет.
— И как же такое может быть, а? — покачивается он надо мной всем своим высоким подтянутым телом.
И ледяной холод окатывает меня с головой.
— Как ваша подпись вообще могла оказаться на акте закупок дополнительных препаратов для эпидуральной анестезии? — слышу я голос где-от надо мной, а у самой перед глазами расплываются строчки со словами фентанил, морфин, клофелин…
— Я не знаю… — поднимаю я глаза на главврача. — Но я же всегда ставлю свою подпись в закупках лекарств, но здесь, без согласования с вами, такие сильные препараты, я просто не могла…