Туз остановился, дожидаясь меня. Помотал башкой, ушами
хлопая.
- Не расслабляться! – и ему, и себе велел я. – А то расслабился
один такой...
Да, последние два года выдались относительно спокойные. За всё
время три мертвяка, хромой огр и неизвестное мне прежде обращенное
страшилище, которое я окрестил чупакаброй, – вот и все недобрые
гости. Теперь волки больше проблем доставляют, чем эти мерзкие
твари. Я уж, вроде бы, и привыкать к тишине начал, совсем освоился,
да и решил, видимо, подсознательно, что кончилось всё... А не
следовало, нет. Пока я жив, пока я живой – ничего не кончено.
И гоблины эти сегодняшние – ох, не к добру!..
Сбежал в овраг, остановился в прохладе, ладонью зачерпнул из
болотца ржавой воды, плеснул в горячее лицо. Из нагрудного кармана
достал монокуляр, через него внимательно оглядел крутые склоны.
Очень эта балка мне удобная: если от большого леса идти, то мимо
неё пройти сложно – для этого крюк надо сделать изрядный, да через
колючие кусты продраться. А на болотистой почве в низине любой след
превращается в хорошо заметную ямку, наполненную водой. Да и по
склону подняться, ничего не вырвав, не осыпав, практически
невозможно. И спуститься, не наследив, не всякий сумеет. Овраг
этот, можно сказать, моя контрольно-следовая полоса.
Сегодня – чистая.
Ну и слава Богу.
Перекрестился и хмыкнул: верующим-то я не стал, несмотря на
пережитое. Но и твердолобым атеистом не остался.
- Туз, домой! Быстро!
Повторять не пришлось – пёс дорогу знал. Нырнул под ветви чахлой
ракиты, поскакал нахоженной тропкой, смешно подбрасывая задние
лапы. Сбил, конечно же, несколько моих «сторожков», составленных из
тонких ивовых прутиков, и мне пришлось их складывать заново.
Из оврага я выбрался, сильно запыхавшись. Осмотрелся еще раз,
опушку леса внимательно оглядел. Присел даже, положив ружье на
колени, прислушиваясь, приглядываясь: может встревоженные птицы где
кружат. Нет же – всё тихо. Успокоиться, вроде бы, можно уже. Ан
нет! На душе тяжело, и в сердце мрачно, как в этом вот овраге.
Убежавший было Туз вернулся, ткнулся носом мне под локоть, лег
рядом. Я машинально погладил его лобастую голову, потрепал вислое
ухо. Подумал о том, что буду делать сегодня: первым делом, конечно
же, выпущу помятую перепёлку в вольер, а как в избу войду, так
сразу сниму со стены «калашников» и «макаров», выгребу все патроны
и еще раз их пересчитаю. Травматик надо найти, который от Минтая
остался, там еще два выстрела есть. Арбалет проверить, давно им не
пользовался. На лук натянуть тетиву и собрать все стрелы. Тесак
отточить до бритвенной остроты.