Библиотекарь, которому поручили все показать Любе, оказался не
по годам мудрым юношей. Она уже никак не хотела назвать его
мальчишкой, хотя по возрасту ему нельзя было дать и четырнадцати.
Он держался одновременно и участно, и отстраненно. Все, что говорил
Библиотекарь, представляло ценность для понимания философии и
подхода к жизни этих ребят. Голос у него был сильный и уверенный.
Он точно знал, о чем говорит и почему. Если бы не он вел эту
экскурсию, у Любы точно было бы больше оснований решить, что все
эти дети с их странными именами сумасшедшие и точно давным-давно
сбежали из какой-нибудь лечебницы-пансионата. Но сейчас она начала
замечать необъяснимую прелесть места, в котором случайно оказалась.
Даже дождь, туман и плавно опускающаяся ночь перестали ее
беспокоить. Ее теперь интересовала деревня.
Пока они гуляли, все занимались своими делами. Заходили и
выходили из домиков, приносили откуда-то хворост, что-то шили,
перекладывали находки, перекидывались парой фраз между делами. Но
хотя все были в движении, ощущалась какая-то тягучесть в воздухе.
Люба решила, что так действует погода. Она всегда считала себя
метеозависимой.
Кажется, они посмотрели все самое важное и теперь направлялись к
домикам за костром. Юный монах продолжил рассказывать, но теперь
уже больше о себе:
– Знаешь, меня тут называют Библиотекарем, потому что я книги у
себя собираю. Мы здесь природой живем, но книги тоже важны. Я часто
читаю у костра или рассказываю истории из прошлых жизней.
Он говорил спокойно и размеренно, не быстро и не медленно. Рядом
с ним хотелось философствовать и думать о вечном. Домик, который
определили Любе, был одним из хорошо сохранившихся: плотная дверь
без щелей, целая крыша и даже ставни в окне. Библиотекарь открыл
дверь, она тихо заскрипела. Внутри немного пахло сыростью, но было
вполне сухо. Пол был усыпан опилками, от них пахло хвоей. Внутри
была кровать из сбитых прутьев, покрытая шкурой. Рядом стоял
самодельный табурет из коряги.
– Здесь уютно, – сказала Люба, открывая ставню окна. Из домика
было видно верхушки деревьев, окутанные туманом. Слышались шорохи
леса. Люба ненадолго забыла, где она.
– Здесь волшебный вид в любую погоду, – Библиотекарь стоял рядом
и тоже смотрел на лес, – Природа — наша мать. Она и проверка на
крепость духа, и поддержка. Ее законы понятны и вечны, на них можно
опереться. – Он немного помолчал и через несколько минут
добавил: