Меня забавляет, с каким апломбом она все это говорит. И это
совсем не о чувствах или взаимопритяжении. По ее мнению. Чистота в
действиях и помыслах, о соглашении точно! Всем бы так, без лишних
эмоций соглашения заключать.
— Ты хочешь включить в наш пункт супружеский долг? — повышаю
градус накала страстей.
А в ее глазах их немало. Все-таки не умеет Владислава прятать
свои мысли в такой красивой головке.
— Нет, конечно. Еще чего не хватало. У меня ребенок маленький
скоро будет на попечении. Мне некогда думать о всяких
глупостях…
Сейчас я едва сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться. Меня очень
забавляет ее настрой и решимость.
— Что? Что такое? — уже совсем неуверенно уточняет девушка.
— Владислава, я никогда не крутил романы со своими сотрудницами.
На это есть личные причины. Поэтому не беспокойся, ни одна твоя
коллега не пострадает.
И я не вру. Жизнь, она умеет преподносить сюрпризы, и не всегда
приятные. О своих первых серьезных чувствах я стараюсь не
вспоминать. Мое сердце просто вырвали и выбросили на обочину за
ненадобностью.
— Да я разве о них пекусь?
— А о ком?
— О своей репутации, Макс. На тебя надежды нет.
Не доверяет. Плохо. Но это дело поправимое. О чем я тут же ей и
сообщаю:
— Вот тут хочется обидеться. Неужели я настолько плох?
— Ну… — Владислава задумывается и пытается подобрать слова, а
затем выдает совсем неожиданное количество перечислений о факте
моей ненадежности: — На четверочку. С минусом. И целуешься
наверняка плохо…
И я поддаюсь внезапному порыву доказать обратное, переводя нашу
беседу в горизонтальное положение. Я с жадностью начинаю целовать
Владиславу.
И когда она отвечает, меня немного заносит. Хотя я вру, меня
несет так, что я вряд ли сам остановлюсь…
— Макс! — вскрикивает девушка, упираясь одной рукой мне в грудь,
а другой тарабанит по спине, когда я немного перехожу черту.
***
Когда мое помешательство проходит и я решаюсь дать адрес
свадебного салона Владиславе, только тогда отпускает.
Когда она мне дала оценку в поцелуях. Что-то в голове шарахнуло
с такой силой, что мне надо доказать обратное.
И я доказал. Себе и ей, что идиот.
Владислава уже ушла, а я сижу и чувствую себя, как будто
случилось страшное. Опустошение и тревога съедают изнутри.
Окидываю взглядом кабинет. Замечаю камеру. Набираю Косарева.
— Ты снял все файлы за тот день, когда у Влады появился
синяк?