Света смотрела на него почти
влюблено. И уж точно он ее очаровал. Конечно, она знала, что ее
Миша учился в армии драться, но чтобы так красиво и сильно... И
потом, какой девушке не хочется, чтобы ее спасали, вырывали из рук
нечисти или хотя бы хулиганов. Она так испугалась сегодня, когда
три этих гада больно выкручивали руки, шептали ей скабрезности,
обещая утащить на квартиру и потешиться. Сколько людей и никто не
помогал. Боялись!
И тут пришел он и просто разбросал
несколькими ударами. Раз – одному, два – другому! А третий взял и
убежал. Такой большой и толстый, а испугался. Милый Миша, если бы
он так не пил, какой бы они были парой!
А в милиции, как он вылечил такого
больного майора. И какой милиционер был сначала грубый и
неприступный, а после лечении подчеркнуто вежливый и спокойный. Как
Миша его легко вылечил. Света подозрительно на него посмотрела.
Ведь она в прошлом году гриппом болела целую неделю, одних
антибиотиков несколько горстей проглотила. А тут взял, погладил
руку и человек выздоровел. Ладно она неверующая, а то подумала
невесть что. Но какой он хороший! Правда, ее не вылечил.
Света покрепче собственнически
обхватила его руку. Миша, понимая ее мысли, прижал ее к себе. После
сегодняшнего разве не обнимешь? И девушку отбил и еще раз показался
милиционерам. Теперь точно его будут иметь в виду! Включая,
американского агента, что уже хуже.
Счастливой парой они дошли до ее
жилья. Света жила с матерью в небольшой двухкомнатной квартире в
относительно старой хрущевской пятиэтажке ранних типов, обшарпанной
и облупленной. Внутрь он не зашел, несмотря на просьбы девушки.
Впрочем, не очень настойчивые. Оба знали, что ее мать, Елизавета
Сергеевна, член партии еще с ленинского призыва и, соответственно,
такого же морального уровня, очень не любила ухажера дочери. Даже
женихом его не желала признавать. И, тем более, называть его по
имени. Как он помнил, его обычным названием было пьяница,
алкоголик, реже – кочегар или чумазня.
Приход на территорию квартиры
прежнего Миши неминуемо бы означал скандал районного масштаба (как
минимум) с криками, воем и проклятиями. А, поскольку одна из сторон
конфликта с той поры не изменилась (Елизавета Сергеевна), то Миша
сильно сомневался, что итог их встречи радикально изменится. Благо
внешне он тоже не изменился, просто стал меньше пахнуть
спиртным.