— Ох боженьки,
госпожа, скоро ужин, а вы не готовы. Не гневите графа, будьте покладисты,
может, вернёт он вам сундуки-то ваши.
— Да, уже
пора, — расстроено промолвила; догадавшись по упрямому взгляду девушки, что
сейчас она больше ни слова мне не скажет, я на время отстала от Мэри, снова
погружаясь в тягостные раздумья, которые сводились лишь к одной мысли — побег.
Вот только все мои идеи безжалостно разбивались о суровую действительность.
Знания об этом мире у меня отсутствуют, навыков выживания в дикой природе
тоже нет. Ни денег, ни друзей, ни знакомых. Я даже не представляю, в какую
сторону мне бежать. И где можно хотя бы на время укрыться, я тоже не ведала.
— Вы ручку
держите, светлость, а то я и натянуть рукав не могу, — недовольно проворчала
Мэри, возвращая меня на землю, — вот так-то мне вернее будет.
Спустя
полтора часа, мокрая от болезненной испарины, едва поднимая ноги, я, опираясь
на плечо, как оказалось, очень крепкой и выносливой девушки, почти благополучно
добралась до шатра. С трудом сдержав ухмылку от представшего передо мной вида,
я замерла у входа, прежде коротким кивком поприветствовав графа
Лавастина.
—
Присаживайся, Таллия, — спустя минуту благосклонно распорядился мужчина, указав
на невысокий табурет для меня, для себя оставляя массивное кресло, — Мэри, жди
госпожу за шатром.
— Как
прикажете, господин, — подобострастно пролепетала служанка и, низко согнувшись,
попятилась к выходу.
Я же, сделав
два шага, с опаской опустилась на колченогий табурет, который тотчас жалобно
скрипнул под моим скромным весом, и беглым взглядом осмотрелась. Дядя, или кто
он там был Таллии, предпочитал даже в дороге жить в роскоши и комфорте. Коврами
было устлано всё: пол в шатре, лавка у входа, и даже сундук укрывала дорожка с
яркими узорами. Деревянная ширма с изображёнными на ней необычными птицами
напоминала мне японские мотивы. Из-за шаткой стены выглядывал край кровати, на
которой лежала шкура с белым и рыжими подпалинами. Возле
ширмы стоял небольшой стол, на нём разместили серебряные таз и кувшин для
умывания, под ними - фарфоровый горшок с крышкой. Стол, за который
меня усадили, изобиловал тарелками, мисками, чашками, на них лежали
узнаваемые мной продукты. Увидев такое разнообразие блюд, я только сейчас
ощутила, насколько голодна и, наверняка нарушая все правила этикета, потянулась
к куску отварного мяса.