— Мэри, —
остановила болтушку, повторив свой вопрос, — зачем меня везут к убийце?
— Так это…
замуж вас выдать, — едва слышно ответила, трагическим голосом добавив, —
говорят, он страшен аки чудовище и жесток как зверь.
— Жестоки
только люди, — задумчиво протянула. С трудом осознавая происходящее, я мысленно
несколько раз повторила необычное имя — Таллия, пока до меня не дошёл смысл
сказанных девушкой слов, — замуж? Значит, тот, кто приказывал… кто он, Мэри?
— Граф
Лавастин? И его забыли? Ох, госпожа, вы бы ему больше не перечили, а то плохо
будет.
— Кто он?
— Так дядя
ваш, брат матушки покойной, кажись. Я многого не знаю, на кухне овощи чистила
да посуду мыла, а как вас снарядили, меня к вам приставили, чтобы я, значит,
служила вам.
— Понятно, —
промолвила, вдруг ощутив необъяснимую злость и раздражение, удивившись
промелькнувшей мысли, что приставить посудомойку служить к графине — это прямое
оскорбление.
— Вы
спрашивайте, госпожа, я отцу завсегда рассказывала, о чём он запамятовал, —
добродушно продолжила болтать Мэри, расчёсывая мои волосы. Иногда девушка могла
нечаянно потянуть за прядку, после чего затылок тут же простреливала острая
боль.
— Давеча он в
хлеву уснул и с хряком обнимался, это я не стала ему говорить,
больно сердит будет, но с Агной мы посмеялись…
Не особо
вслушиваясь в бормотание девушки, я погрузилась в тягостные раздумья.
Последнее, что я помню, это тяжёлый разговор с лечащим врачом. Он всё время
отводил свой взгляд и много рассказывал о моей болезни и о том, что
есть новые препараты, которые изгонят мой недуг. Я делала вид, что верю Петру
Сергеевичу, но не отказывалась, подписала документ и приняла очередную дозу
чудодейственного средства. И, кажется, лечение продолжалось неделю, но после
капельниц мне было плохо, в голове стоял туман, и я практически не просыпалась
эти дни…, наверное, там я умерла, а моя душа немыслимым образом переместилась в
тело Таллии. Что случилось с девушкой, я не знала, но чувствовала себя разбитой
и обессиленной как древняя старуха. А ещё меня пугала неизвестность, скорое
замужество и невозможность сбежать - охрана, сопровождающая нашу повозку, не
спускала с нас взгляд.
— Госпожа,
скоро начнутся земли вашего жениха, — прервала гнетущие мысли Мэри,
потрогав меня за плечо, привлекая внимание, — позвольте, я помогу вам
переодеться.