— Спасибо, —
поблагодарила девушку, краем глаза успев заметить мелькнувшее на её
лице изумление. Я с опаской понюхала жидкость. В нос тотчас ударил терпкий
аромат горьких трав, раздражая слизистую, из-за чего я дважды чихнула, но всё
же проглотила солёную и скользкую как кисель субстанцию. Принимать от
незнакомки питьё было страшно, но, подумав, что травить им меня нет никакого
смысла, я доверилась странному лечению.
— Позвольте,
я вам волосы приберу, негоже простоволосой в замок прибыть, — промолвила Мэри,
чем-то шурша у меня над головой, — я осторожно, и рану прикрою.
— Хорошо, —
согласилась, не зная, с чего начать и как разведать у девушки, где я, кто все
эти люди и зачем меня сюда привезли. Я вновь покосилась на высокомерного
незнакомца, который находился в опасной для меня близости. И только открыла
было рот спросить у Мэри кто он такой, как на мою грудь легла длинная
рыжеволосая прядь, и все мысли тотчас улетучились.
— На макушке
соберём, и запёкшейся крови не будет видно, — ворковала девушка, я же медленно
вытащила свою руку из-под одеяла, мимоходом отметив, что кисть стала узкой,
отёк спал, а синяки от уколов исчезли, легонько дёрнула за прядку, тут же
почувствовав, неприятное жжение на затылке.
— Осторожно,
ваша светлость, рана откроется, и снова кровь потечёт, — обеспокоенно
воскликнула девушка, аккуратно вытягивая из моего стиснутого кулака рыжую
прядь...
— Мэри… кто
я? — едва слышно прошептала, настороженно покосившись на мужчин.
С самого
рождения я была жгучей брюнеткой и никогда не красила волосы, да и длины у меня
такой не было. А после продолжительной болезни на моей голове остался лишь
редкий, кучерявый пушок длиной не больше десяти миллиметров, и это волшебное
преображение меня напугало.
— Ох ты
боженька! Запамятовали, госпожа, неудивительно с такой-то шишкой на голове, —
запричитала девушка, поглаживая меня по макушке, — вы, ваша светлость — графиня
Таллия Девон, вашего батюшку с братьями-то казнили, а вас взаперти держали,
сейчас вот в замок к убивцу везём.
— Зачем? —
равнодушным голосом спросила, безучастно разглядывая свою и не свою руку.
— И это
забыли? У моего отца после недельной попойки память начисто отшибает, —
пожаловалась девушка, продолжая осторожно гладить меня по голове, стараясь не
спускать ладонь на затылок, — токмо это хорошо: мать монеты заберёт, а ему
скажет, что прогулял всё.