Что ж, скоро все это Виктории сообщат с подробностями…
Как и всегда при транспортировке, ее заковали в силовые кандалы. Медведей же и вовсе спеленали энергетическими полями так, что они только реветь отчаянно могли.
Виктория до опустившегося на площадку у тюрьмы номерного коскара характерной серо-синей расцветки, указывавшей на то, что борт принадлежит какой-то государственной службе, а скорее всего Службе исполнения наказаний Святой критархии, шла сама — запрограммированные на определенную скорость передвижения кандалы четко регулировали каждый шаг.
Под туши медведей завели самодвижущиеся платформы с установленными в них небольшими антигравами. Офицер, прибывший за приговоренными на убой зверями, привычно, при помощи дистанционного пульта управления, направил эти летучие площадки с их живым грузом в трюм. Надсмотрщики тщательно закрепили платформы с медведями. Леденеющую от страха перед предстоящим перелетом Викторию и вовсе уложили в компенсационный гамак. От этого стало еще хуже — подготовка говорила о том, что коскар совершит не внутриатмосферный рейс, а выйдет в космос…
Пот щекотно стекал с висков вниз по шее за воротник робы. Сердце бешено колотилось, в глазах плыла чернота. Было душно, жарко и хотелось блевать. Виктория зажмурилась и тихо заскулила, прекрасно понимая, что сейчас долбаный офицер задраит люк, поднимется в рубку, как ни в чем не бывало сядет в пилотское кресло, и коскар оторвется от земли… Прыгнет вверх на по-настоящему мощных, для того и созданных когда-то антигравах, после взревут двигатели, и корабль помчится с дикой скоростью, которая проклятой перегрузкой будет давить на грудь, мешая дышать, лишая зрения и остатков агонизирующего от страха разума…
И ведь ничего не изменить! Не сбежать, не отказаться… Даже не сдохнуть, хотя сейчас больше всего хотелось именно этого!
Иногда, пытаясь разобраться в причинах своих панических атак, Виктория думала, что все дело как раз в этом — в том, что во время полета она теряла контроль над собой и ситуацией в целом. Ничем не могла управлять, ни на что не могла повлиять…
В прошлой благополучной жизни, еще при Империи, перед необходимыми перелетами, которые все-таки иногда приходилось пережить, Виктория всякий раз делала спецзаказ: еще в здании космопорта ее погружали в искусственный нейросон. И вот так — тушкой, закрепленной на самодвижущейся платформе, которую размещали вместо одного ряда задних кресел, — сотрудница Центра по генетическим модификациям Империи Ям доктор биологии и генный конструктор Виктория ван Ассен и летела к месту назначения. Многие считали такой краткий нейросон вне медкапсулы опасным — бывали случаи, когда люди из него просто не выходили. Но Виктории на это было наплевать. Абсолютно! Зато она не сходила с ума от страха и не позорилась перед другими пассажирами и стюардами, устраивая шоу с падением в обморок, а до того с блевом и поносом, который вечно ироничная Анна ван Ассен, посмеиваясь называла не иначе как «медвежьей болезнью»…