Но что уж он там собрался делать, «глядя на такое», узнать не удалось, потому что в этот момент коскар жестоко тряхнуло и завалило набок — так, что Виктория невольно клацнула челюстями, едва не откусив себе язык, а сидевший рядом с ней Потеряшка подпрыгнул, а после с умилительно удивленной мордой прямо как был — на заднице — поехал к противоположной стене трюма. Только здоровенные когти беспомощно скребли по частым косым насечкам на металлическом полу, сделанным как раз для того, чтобы не поскальзываться, но в данный момент функцию свою совершенно точно не выполнявшим.
— Едрён батон! — выругался каким-то чудом удержавшийся на ногах офицер и исчез в рубке.
Коскар по-прежнему бросало и крутило, и это было так по-настоящему страшно, что Виктория даже забыла о проблемах своего неуправляево скривившегося когда-то подсознания. Какие там панические атаки, если и на самом деле того гляди наступит полный звездец?
— Стрелять сможешь? — проорал из рубки офицер.
— Эм-м… — протянула уже окончательно утратившая понимание ситуации Виктория. — Ну-у…
— Сможешь, — решил этот псих. — Двигай сюда! Ах черт, ты ж…
В рубке опять что-то запиликало — как показалось Виктории, истерично, — коскар тут же перестал метаться из стороны в сторону, а после офицер вновь возник в дверях трюма. Не обращая никакого внимания на свободного и вполне способного напасть на него Потеряшку, он мигом добрался до компенсационного гамака Виктории, торопливо поколдовал над пультом в изголовье — защелкали тумблеры и что-то опять-таки пискнуло, а после отключил силовые кандалы и гаркнул:
— Вставай, если жить охота. А то насуют нам с тобой, краса-девица, херов по самые гланды!
Гаркнул и свалил обратно в рубку. Виктория села и, наверно, сидела бы так долго, по-прежнему ни черта в том, что творилось вокруг, не понимая, но тут коскар опять швырнуло в сторону, а после закрутило так, что едва рукой от ускорения шевельнуть можно было. Виктория грохнулась на пол, ударилась больно и как-то сразу начала соображать куда быстрее. Стрелять? Но в кого? И что вообще происходит?
Не рискнув подняться на ноги, на четвереньках, цепляясь за все, за что удавалось, и все равно периодически валясь то на один бок, то на другой, Виктория с великим трудом добралась до дверей в рубку. Оглянулась на Потеряшку — медведь нашел для себя узкое место, в котором растопырился как мог, чтобы удержать свое тяжелое тело в относительной неподвижности. Молодец! Опытный, что ли? Уже доводилось такое переживать? Или, скорее, тренированный в том числе и для таких вот ситуаций?