Винченцо
снова кивнул.
- Я знаю,
что путешествия и поиски - не твоя стезя. Прежде такими вопросами
занимались Байнет и Франц. Но их сейчас нет с нами...
Секретарь
перекрестился, без рисовки поцеловал маленький серебряный крест.
Франца он недолюбливал, а вот сумрачного шведа искренне уважал, как
человека дела. Смерть Андерсена была тяжелой утратой. Про себя
Винченцо подумал, что если языческие боги существуют, то сейчас
Байнет не в раю, а у престола Одина, с мечом в руках.
- От того,
сумеем ли мы найти Боскэ, зависит моя судьба, - сказал Морхауз,
надеясь, что это звучит не слишком пошло и высокопарно. Тем более
что фактически все так и обстояло. - Твоя тоже, потому что в опалу
я отправлюсь со всей …
Он хотел
сказать «свитой», но решил, что это было бы не уместно.
- ... Со
всем аппаратом. Поэтому... я рассчитываю на тебя.
Винченцо
кивнул в третий раз и впервые позволил себе замечание:
- Возможно,
это сыграет нам на пользу. Если от меня не ждут особенных подвигов,
самое время их совершить.
- Да,
надеюсь. У тебя будут все полномочия, которыми я могу наделить
кого-либо, - продолжил кардинал. - Ты станешь моей тенью, разве что
без сана. Сейчас я напишу несколько рекомендательных писем, с ними
ты сможешь войти куда угодно. Неограниченный кредит во всех банках,
наличные в банкнотах и золоте. Любые расходы, любые обещания от
моего имени, все, что сочтешь нужным. Сопровождение и
телохранителей подберешь сам, это не должно проходить через мой
секретариат...
Морхауз не
сказал этого вслух, но «я больше никому не могу доверять»
прозвучало вполне отчетливо. Кардинал снова сжал кулаки, с
болезненным наслаждением представляя, что он сделает с ренегатами,
когда найдет их. Но это после... После.
- Найди
Франца и Гильермо, - очень тихо сказал, почти попросил Александр. -
Найди и спаси нас. Cum Deo, с Богом.
Вагон был
очень стар и насчитывал лет семьдесят, а то и больше. Он пришел из
тех времен, когда современные купе и нормальные раскладные полки
еще не придумали, а многоместные вагоны представляли собой ночлежки
на колесах. По вечерам начиналась суета с извлечением специальных
держателей, на которые вешались занавески, привинчиванием
дополнительных панелей и так далее... Таким образом, сидячие места
превращались в гробоподобные спальные конурки, отвечающие
требованиям как анатомии, так и общественных приличий.