Родригес
торговалась с арабом, детишки взирали на процесс с молчаливым
почтением, негры скучали. Боскэ рассматривал странные
барабаны.
- Мутоскоп,
- пояснил Кушнаф и, видя, что его не поняли, щелкнул пальцами. Араб
отвлекся от Родригес, они с Мунисом обменялись парой быстрых
деловитых фраз. Кушнаф бросил одному из детей несколько мелких
монеток, которые тот поймал на лету. Взял диск и закрутил щелкающий
ключ, который похоже и в самом деле взводил пружину.
Заведя
«мутоскоп» Кушнаф протянул его Боскэ, жестом указав, что надо
смотреть в окуляр, а затем сдвинуть рычажок. Заинтригованный Боскэ
последовал инструкциям. Раковина зажужжала, доминиканец приник
глазом к резиновому кольцу на окуляре.
Мутоскоп
оказался примитивным механическим кинопроектором. Пружина
одновременно крутила ролик с пленкой и заряжала лампочку для
подсветки. Завода хватало секунд на тридцать, то есть на очень
короткий видовой фильм. Боскэ хватило десяти секунд, после чего он
буквально отпрянул от аппарата, покраснев, словно облитый ярко-алой
краской с головы до ног. Кушнаф ловко подхватил падающий мутоскоп и
рассмеялся, все остальные подхватили.
Гильермо
застыл, растерянный и обескураженный, с горящим от стыда лицом,
понимая. что над ним посмеялись, без особой злобы, но от этого не
менее обидно.
- Только
для взрослых, - медленно, тщательно выговаривая каждый слог, сказал
араб. И добавил. - Для мужчин!
На этот раз
блондинка что-то недовольно и жестко сказала. Араб сразу оборвал
смех и заговорил, видимо, извиняясь. Гильермо страдал. Наконец,
переговоры завершились. В обмен на несколько рваных и сальных
банкнот путники получили пару бутылок почти свежей воды, буханку
черствого хлеба, несколько банок консервов, с налетом ржавчины,
однако внешне целых.
Еще
Родригес купила початую коробку револьверных патронов, а Кушнаф
подтолкнул Гильермо вглубь лавки. Там араб уже деловито рылся в
необычно роскошном для такого места платяном шкафу, подбирая одежду
для монаха.
- Дела
успешны? - спросил Хольг, открывая дверь. Безъязыкий колокольчик
сиротливо погремел о косяк.
- Это ты
скажи, - напряглась девушка и сразу расслабилась при виде
довольных, прямо-таки масляных физиономий ганзы, что сопровождала
фюрера. Даже Франц выглядел чуть более жизнерадостным.
- Как по
маслу, - лаконично ответствовал Хольг.