- Все,
отошел, - констатировал украинец, приваливаясь к стене и отряхивая
с пальцев красные капли.
Хольг
проскрипел что-то резкое и быстрое на непонятном языке. Это не было
командой, поскольку никто не отреагировал, скорее просто энергичное
ругательство. Гильермо молча и неотрывно смотрел на двух мертвецов,
что лежали в мелких частых лужицах красной жидкости. Нельзя
сказать, что зрелище было совсем уж ему чуждо, все-таки ранее уже
состоялось «приключение» в отеле с перестрелкой и трупами. Однако
тогда все случилось слишком быстро и сумбурно. А сейчас наоборот -
Господь как будто старался показать как можно нагляднее, что такое
убийство во всем его отвратительном естестве.
«Это
кровь», - прошептал голос на задворках сознания. - «Настоящая
кровь. И настоящие мертвые люди. Минуту назад они были живы,
ходили, разговаривали. Каждый из них был вместилищем Божьей искры и
целой вселенной. А теперь они лежат бездыханной плотью. Потому что
они убиты. Насмерть. Навсегда.»
Максвелл
укрылся за стойкой, хорошей, прочной и солидной. Защелкал чем-то
увесисто-железным.
Гильермо,
не отрываясь, смотрел на бледное лицо Франца. Единственного
человека, который заботился о нем в этих страшных краях и вообще
связывал с прежним миром.
- Кот,
назад и глянь, кто там нас пасет! - Хольг справился с
растерянностью и начал раздавать четкие, быстрые
указания.
- Ползи
вдоль стены, под столами. Чжу...
Хольг
досадливо цыкнул зубом, понимая, что от китайского радиста толку
сейчас нет. Так же, как и от негров. Аскари были неплохи в
подготовленной засаде или когда нужно было задавить противника,
поливая его очередями, не жалея пуль. Но здесь - почти
бесполезны.
- Голову
ниже, не высовывайся, - ограничился он. Посмотрел на Родригес. Та
молча кивнула, сжимая обеими руками старый верный револьвер. В этом
коротком жесте и холодном взгляде фюрер прочитал готовность
исполнить любое указание. Хольг скрипнул зубами, подумав, что сам
же продал все серьезное вооружение, оставив только пистолеты.
Теперь ганза осталась с ручными плевалками против
пулемета.
С тыльной
стороны дома снова раздалась стрельба, пули колотились в кирпичные
стены с глухим стуком. Щелкнул замок, из-за полуоборванной портьеры
высунулась темная, смуглая физиономия Кота с длинными обвислыми
усами и дорожками пота.