- Пулемета
нет, пулемета нет, - бормотал, как в лихорадке, украинский
пулеметчик Кот. Руки его при этом жили отдельной жизнью, четко и
быстро срывая пуговицы, раскрывая раны на груди ливийца. - А как
пригодился бы!
- Пакет у
меня в кармане, достань! - бросил Кот девушке, стараясь зажать
пулевые отверстия. Красная пенящаяся кровь обильно проступила у
него меж пальцев.
- Поздно, -
зло ответила она. - Он отходит.
Кот хотел
было сказать что-то выразительное и бранное, однако бросил косой
взгляд на Муниса и осекся. Ливиец действительно умирал. Вернее было
странно, что до сих пор еще не умер. Очень мягкие французские пули
«Gras» старого образца обладали слабым пробивным действием, но
попадая в мишень, действовали не хуже знаменитых «дум-думов». За то
и были выбраны английскими оружейниками, которые искали максимально
разрушительный боеприпас против аэропланов. Кушнаф получил две пули
в грудь, и жить ему оставалось от силы пару минут.
- Плохо, -
неожиданно четко выговорил умирающий, слова его сдували с губ
легкую розовую пену, которой истекали размолотые «грасами»
легкие.
- Держись,
дружище, - пробормотал Кот, держа Муниса за холодеющую ладонь. -
Держись, поможем...
Не то,
чтобы пулеметчик считал ливийца другом или питал какие-то особые
чувства к временному напарнику (у наемников все связи временные,
даже те, что длятся годами). Просто... Наверное, Кот и в
самом деле не смог бы точно выразить свои мысли. Умирать плохо и
страшно. Помоги ближнему чуть полегче отойти в мир иной, и может в
следующий раз чья-то рука сожмет твою, забирая часть предсмертного
ужаса и безнадеги. Больше пулеметчик ничего не сказал.
- Хотел...
свой игорный столик... с нардами... и картами, - медленно,
раздельно выговорил Мунис. - Почти накопил...
Последние
слова вырвались с протяжным выдохом и шипением. Взгляд остекленел и
замер, совсем как у кардинальского секретаря Франца. Кушнаф был
мертв.
Гильермо
скорчился в самом дальнем углу, завернувшись в плащ-тогу, как
палатку или саван. Араб сослужил монаху неплохую службу, сам того
не желая - когда началась стрельба, мудрый восточный человек сразу
кинулся в укрытие, невольно увлекая за собой переодеваемого
клиента. Лишь поэтому Боскэ не получил вторую пулю и вообще
оказался вне зоны видимости снайпера. Сам же араб сбежал через
черный ход, впрочем недалеко, судя по коротким и близким очередям
пистолетов-пулеметов. Его малолетний помощник залез в шкаф и
закрылся изнутри