- Извини, -
выдавил, наконец, Фрэнк едва ли не по слогам.
- Ага, -
неопределенно отозвался Риман, понимая, что дожимать коллегу сейчас
было бы неуместно. Достаточно и того, что «Скорпион» признал свою
неправоту, чего с ним не случалось по крайней мере последние лет
десять.
- Что
дальше? - спросил Беркли, совсем прикрыв глаза и привалившись к
стене, как большая медуза. Похоже, сил у него осталось ровно
столько, чтобы слушать и говорить, не более.
- Ты как? -
сумрачно уточнил Риман.
- Вне игры,
- лаконично отозвался Фрэнк. - И, похоже, надолго.
Ицхак
машинально качнул головой, принимая к сведению
услышанное.
- Сейчас
перекинем тебя моей авиеткой в Бейрут, на наш постоянный абонемент,
- Ицхак говорил медленно, с большими паузами, чтобы коллега мог
вставлять комментарии. Однако Фрэнк лишь молча кивал, насколько
позволял огонь в груди. Остроконечная пуля «манлихера» прошла
навылет под левой ключицей, выбив краешек лопатки. Пятьдесят лет
назад такая рана отправила бы солдата в могилу, двадцать - оставила
бы инвалидом. Сейчас же вопрос был только в деньгах, которые у
«Деспера» имелись в должном количестве.
- Не в
палату, а в отдельный павильон, - продолжил Риман. - Поставим пункт
связи, у меня есть дублирующий, закинем вторым рейсом, чтобы не
возиться с закупками или арендой.
Беркли
снова кивнул. Мысль о том, что придется на несколько недель
застрять вдали от «Азии» ему претила, однако альтернатив не
просматривалось.
- А я
займусь остальным...
Даже не
глядя на Ицхака можно было представить, с каким наикислейшим
выражением лица это сказано. Беркли стиснул зубы, понимая, в сколь
непростое положение попал «Деспер». И сколько этом его, Фрэнка,
собственной вины.
- Есть
мысли, куда они могли рвануть? - спросил Риман, скорее для
порядка.
- Нет, -
тяжело вымолвил Фрэнк. - Придется снова заряжать пинкертонов,
только широким кругом.
- Будем, -
все так же кисло процедил Риман. - Но слишком много крови и
стрельбы. И ты пришил местных, включая ребенка. От нас теперь
немало агентов отвернутся.
- Черта с
два! - выпалил Беркли и побледнел еще больше. Почти сразу резко
покраснел от прилива крови, натужно закашлялся, стараясь разбить
процесс на серию мелких выдохов. В глазах потемнело. Ицхак
терпеливо дождался окончания мучительного приступа. И уверенно
повторил: