- Ровнее
держи и выше, - приказал Беркли, показав, что вполне в сознании.
Китаец, державший на весу стеклянную капельницу, ощутимо вздрогнул
и торопливо выполнил указание. «Скорпион» поджал губы, на вид
темно-синие, словно у мертвеца. Собственно говоря, Беркли
разминулся со смертью от силы на пару сантиметров.
Риман снова
глянул на покойника под шинелью.
- Хороший
был стрелок, - констатировал Ицхак. - Жаль.
- Да, я
живой. Повод для скорби.
Фрэнк
говорил короткими словами, делая большие паузы, дыша мелко и часто
- иначе было очень больно. Подрагивающие мертвецкие губы и
расфокусированные зрачки указывали, что пациент залит по самые уши
медикаментами - обезболивающим и тоником.
Риман
скривился и даже чуть отвернулся в сторону, указывая, насколько
неуместно и глупо подобное замечание.
- Жаль, -
повторил он. - Надо думать, это был отличный стрелок. Я бы его
нанял.
Беркли
вздохнул. Новый приступ боли уколол грудную клетку, ушел в ключицу,
из-за нее выдох получился похожим на всхлип.
- Больно? -
внешне безучастно спросил Риман.
«Скорпион»
помолчал и, наконец, ответил с неохотливой искренностью:
-
Зверски.
И лед между
старыми компаньонами рассыпался беззвучными осколками, хотя бы на
время.
- Да, он
был хорош, - все так же замедленно, с расстановкой выговорил Фрэнк.
- Кто бы мог подумать... Прирожденный снайпер в банде мелкого
барыги...
- Я мог, -
отрезал Риман, впрочем, без той язвительной иронии, что отметила
общение коллег на станции «Африка». - И я тебя
предупреждал.
Фрэнк
промолчал, поглаживая правой рукой левое плечо, обездвиженное болью
в груди.
- Дай сюда,
- приказал Риман китайцу с капельницей. Отметил про себя, что тот
повиновался сразу и без рассуждений, даже не глядя на своего
шефа.
Ицхак взял
стеклянную бутылочку с рельефной мерной шкалой на толстом боку.
Взвесил на ладони, подумав, что привычка к ежедневному тасканию
тяжестей имеет хоть какую-то пользу - почти три четверти литра
физраствора по весу вообще не ощущались в широкой
ладони.
- Ты
предупреждал, - согласился Фрэнк, оставшись с партнером наедине,
чуть в стороне от случайных ушей, которые могли бы услышать
ненужное.
Беркли
помолчал, но Риман ничего не сказал, отметив легкий беглый ритм, с
которым пальцы Беркли поглаживали левое плечу. Верный признак того,
что еще не все сказано, и франко-американец собирается
продолжить.