- Убирайся,
- устало приказал Хольг. - Иди к черту, болтун.
Гильермо
ушел, спотыкаясь и тихонько стеная сквозь зубы. Фюрер вцепился в
леера и подставил лицо холодному ветру, стараясь выстудить огонь,
что сжигал его душу. Сейчас Хольг и сам не сумел бы внятно
объяснить, зачем он избил свой ценный груз. Просто ... слишком
много всего случилось. И совершенно искренняя вера монаха, что все
проблемы можно решить молитвой или задушевной беседой - стала
последней каплей.
А в самом
дальнем уголке души таилось печальное понимание того, что фюрер
завидует монаху. Хольгу тоже хотелось бы верить, что есть на свете
высшая сила, которая стоит над человеком и его делами. Что хорошие
поступки вознаграждаются, а зло рано или поздно окажется наказано
по заслугам. Что ничего в этом мире не происходит просто так, и
некая сила прядет сложную паутину судеб, кропотливо соединяя их по
великому плану.
Но
Солдатенков слишком хорошо знал, что это не так.
* *
*
Девушки
помолчали, каждая думая о своем. Догорающая сигарилла взмыла по
красивой дуге, отброшенная Генриеттой. Снова негромко лязгнул
металл в руках Александры.
Автомобиль
проехал и затормозил совсем рядом. Юношеский задорный голос что-то
весело прокричал по-французски. Совсем юный голос... Беглец
прикинул, что кричавший даже моложе его.
- Что ж,
пора заканчивать, - спокойно, даже с некоторой скукой заметила
Генриетта, и кровь замерзла в жилах у Олега. С леденящим ужасом
беглец понял, что охотница смотрит прямо на него.
И
видит.
- Здесь
только примятая трава! - сообщила брюнетка в сеточке невидимому
французу. - Он уполз дальше.
Генриетта
махнула рукой в сторону. Александра изящно вскинула на плечо
никелированную автоматическую винтовку с выгнутым, анатомическим
прикладом.
- Езжайте,
мы пойдем своим ходом, - сказала Генриетта. - Вечер слишком хорош,
чтобы его упустить.
Судя по
отзыву, преследователи не слишком обрадовались новости о пропаже
законной добычи, однако и не слишком огорчились. Заревели моторы,
поднялись клубы пыли из-под нещадно прокручиваемых шин. Под вопли
пассажиром автомобили помчались дальше, в сторону, указанную
брюнеткой.
- Что ж,
вечер и в самом деле дивный, - согласилась Александра. - Но ...
почему?
Генриетта
вновь кинула взгляд в направлении Олега. Спокойный, безразличный,
немного усталый взгляд человека, который ни секунды не сомневается
в праве распоряжаться чужой жизнью и смертью.