К четырем
часам, когда полуденная жара уже несколько спала, у дома
четырнадцать по Виа де Цаубрай остановился вполне приличный
таксомотор. Вышедший из него господин Эльбьёф бегло, но внимательно
огляделся и шагнул в открытые настежь двери под вывеской «Cantina
de tres ojales».
Несмотря на
отталкивающее для цивилизованного европейца название, в «Таверне
трёх ушей» было довольно чисто и опрятно, а запахи скорее
пробуждали аппетит, нежели вызывали рвотные позывы. Гость вполне
мог бы представить себя в небольшом ресторанчике провинциального
городка где-нибудь между Лионом и Вальядолидом, если бы не три
высохших человеческих уха в застеклённом ящике, прибитом на самом
видном месте. Большая полированная медная табличка под ящиком
уточняла, что эти органы были отрезаны у трёх испанских офицеров,
не подчинившихся приказу короля о передаче острова в прусское
владение.
Господин
поморщился. Он с рождения был католиком, но святое католичество,
принесенное отважными миссионерами в эти края, превращалось из
чистого родника веры в какие-то странные, временами пугающие
культы, по сравнению с которыми обряды русских католиков казались
столь же родными, сколь и обычаи прихожан Вечного города. Взять тот
же культ смерти на севере Мексики...
- Сеньор
Эльбов?
В паспорте
гостя значилось Эльбьёф, но гость Визенштадта уже был осведомлен о
тщетности попыток обучить испаноязычных карибцев правильному
произношению. Он молча кивнул, признавая правоту официанта, и
позволил тому проводить гостя через зал к кабинетам. За тяжёлыми
бархатными занавесками и дубовой дверью его встретил накрытый стол,
собеседник лет сорока в тропической тройке луизианского покроя и
характерное шипение специального электродинамика. Последнее, в
сочетании с бархатом обстановки, превращало человеческую речь в
неразборчивое (и незаписываемое, что еще более важно) бормотание
уже через пару шагов от столика.
Над столом
висела большая фотография содержимого стеклянного ящика. Местный
странный фетиш, судя по всему.
- Дорогой
Робер, Вы явно не знаток кастильских пяти минут, - луизианец в
тройке достал из кармана часы и положил их на стол. -
Присаживайтесь, местная кухня весьма неплоха, даже для
республиканцев.
-
Кастильские пять минут? - тот, кого назвали Робером, повесил на
вешалку шляпу и сел напротив гостеприимного хозяина.