- Возможно,
- повторил доминиканец, и голос его окреп.
Хольг
подождал развития речи, но монах лишь молча опустился на колени,
молитвенно сложив пальцы с обломанными ногтями.
За спиной
скрипели мелкие камни под ногами уходящего фюрера. Гильермо плотно
зажмурился, крепче стиснул замерзшие руки. Крест на груди казался
теплым.
-
Всемогущий Боже, услышь наши молитвы, возносимые с верой в
Воскресшего Твоего Сына, и укрепи нашу надежду на то, что вместе с
усопшими рабами Твоим и все мы удостоимся воскресения. Через
Господа нашего Иисуса Христа, Твоего Сына, который с Тобою живёт и
царствует в единстве Святого Духа, Бог во веки веков. Упокой с
миром сестер Олега. Аминь.
Гильермо
открыл глаза и посмотрел на темное небо, где зажигались первые
звезды. Их было мало - все еще мешал дым «Подвала» - робкий
серебряный свет едва мерцал в небесной тьме. И доминиканцу
представилось, что так, должно быть, видят земной мир ангелы. Искры
надежды во тьме безнадежной жестокости.
- Господь
Всемогущий, я верю в Тебя и твой промысел. Ты превращаешь негодяя в
праведника, что ведет меня долиной смертной тени. Ты отводишь
взгляд себялюбивых и тиранов из злых людей. Господи, ужель это
урок, что я должен усвоить? Это стезя правды, с которой я не должен
свернуть? Дай мне знак, прошу!
Небо
молчало. И Гильермо понял, что ответ ему придется найти в
собственной душе и вере.
* *
*
Никто не
узнал этой подробности, но кардинал-вице-канцлер Морхауз и
кригсмейстер Ицхак Риман получили известия о ганзе в один час, за
несколько минут до полуночи. И отреагировали почти одинаково, с
кажущимся ледяным спокойствием. Морхауз поднял телефонную трубку,
вызывая фра Винченцо, который окончательно переселился в
секретариат кардинала. Риман постучал по флажку внутренней
сигнализации станции, призывая порученца. Оба - кардинал и убийца -
отчетливо понимали, что жребий брошен.
Спустя
четверть часа из Неаполя взлетел гидросамолет Seversky «Super
Clipper», с ударной группой палатинцев полковника Витторио
Джани.
Путь Римана
оказался сложнее. Кригскнехт вылетел на самом быстром самолете,
который смог зафрахтовать, с двумя дозаправками. Ицхак отправился
налегке, только с личным оружием и полевой сумкой, полной наличных
денег - расплачиваться на месте с наемниками, которых собрал из
больничного павильона Фрэнк Беркли.