- Скоро
Святой Престол наконец-то обретет нового Верховного
Первосвященника. Воистину, то будет славный день для всего
христианства, - проскрипел старый кардинал-диакон, словно и не
заметил пронизывающего взгляда Морхауза. Уголино склонил голову еще
ниже, что в сочетании с общей сгорбленностью смотрелось как
переламывание пополам.
- И мы
знаем, кто станет у него за правым плечом, наставляя и уберегая ...
от поспешных и ошибочных решений, не так ли? - с едва уловимой
иронией уточнил ди Конти.
- Да, это
так. Гильермо слишком неопытен... пока. Какое-то время ему
понадобится определенное наставничество. Мудрый совет сведущего
человека, - Морхауз говорил тихо, но твердо, не считая нужным в чем
либо оправдываться. Но осадок все равно остался, словно ди Конти
укорил его за что-то недостойное.
- Да-да,
понимаю, - тихий голос Уголино таил хорошо скрытую насмешку, вроде
и нет ее, но все равно чувствуется нечто.
- Вы что-то
хотели, друг мой? - раздраженный Морхауз выразился крайне
официально и строго.
- Нет,
ничего особенного, - быстро сказал ди Конти. - Считайте это просто
дружеским, ни к чему не обязывающим визитом.
- Как
пожелаете, - согласился Морхауз, выпрямляясь еще сильнее. - К
слову, коли мы встретились, кажется, пора обсудить вопрос ...
компенсации ваших трудов. Кризис преодолен, не соблаговолите ли
назвать цену своего участия? Как договаривались - без торга post
factum.
- Нет, не
соблаговолю, - усмехнулся кардинал Уголино.
- Как это
понимать? - нахмурился кардинал-вице-канцлер.
- После
долгих раздумий я пришел к выводу, что дело сие было богоугодно и
принять за него вознаграждение - грех. Не ради мирских наград, но
во имя веры трудились мы неустанно. Кстати, - деловито добавил ди
Конти. - Я впечатлен. Ты очень эффектно отыграл партию и вернул из
утробы кита своего Иону. В Дашуре пересматриваются правила ношения
оружия. Совет фундаторов намерен запретить все, кроме пистолетов и
револьверов. Во избежание.
- Дела
Дашура пусть остаются в Дашуре, - Морхауз был раздражен и теперь не
считал нужным скрывать это. - Уточним, ты отказываешься от
вознаграждения за то, что помог мне добиться перевеса и провести
кандидатуру Гильермо?
- Сама
истина речет устами твоими, брат мой.
Морхауз
смотрел на ди Конти сверху вниз, превосходя согбенного старика по
росту раза в полтора. Но почему-то не чувствовал этого
превосходства.