- А вот скажи мне ... дружище ... -
повторил Цвынар те же слова, с той же интонацией, вызывая у Олега
острое чувство дежавю. - Точнее расскажи...
Вахмистр затянулся дымом и глянул
прямо в глаза Олегу Остро, внимательно, с холодным прищуром.
- Расскажи мне. что же ты здесь
забыл?
Юноша несколько раз открыл и закрыл
рот, как сломанная игрушка «квакунчик» на заводной пружине. Больно
уж необычным оказался вопрос. В голове крутились обрывки
штампованных фраз из рекламных брошюрок и разные красивые словеса
про долг.
- Упрощу вводную, - хмыкнул Цвынар. -
Вот я на тебя смотрю...
Вахмистр повторил процедуру осмотра
снизу вверх и обратно, чуть быстрее, но столь же внимательно.
- И вижу обычного тюфяка из глубинки.
Городской, но не столичный. Оружия прежде в руках не держал.
Не шпана из подворотни. Руками работать не умеешь. Головой тоже.
Сидел где-то младшим делопроизводителем, щелкал
«нумерикой»[2] или арифмометром, бумажки
перекладывал. Мимо образования ходил - слова умные в голове
болтаются. Ну и хлюпик, конечно - в неграх людей видишь, что вообще
тянет на списание по медицинской непригодности к службе.
Цвынар опять сплюнул, а Олег
поежился, вспоминая недавний инцидент, который и привел его на
«нулевой рубеж».
- Так что ж ты здесь забыл, дурень?..
Почему решил заработать копеечку в кригскнехтах?
Олег снова коснулся груди напротив
конверта. А затем... затем неожиданно рассказал все. Быстро,
путано, сумбурно, как оно обычно и случается, когда внезапно
начинаешь говорить о наболевшем, прожигающем сердце и душу страшнее
самого злого солнца.
- Ясно, - подвел итог короткой и
грустной исповеди Хартман. Вечерняя тень легла на его лицо,
скрадывая выражение, только алая точка тлеющей сигареты светилась.
- Все как обычно. Взял немножко в долг у барыг. Потом еще и еще. Не
за то отец бил, что одалживался, а за то, что перезанимал. Но кто
же в своем уме подписывает писульку о переводе взыскания на
родственников? Ты совсем идиот?
Голос вахмистра прозвучал странно.
Лица его Олег не видел, но в словах Цвынара ему почудилась
необычная нотка. Юноша не мог понять, что именно ... как будто
старый солдат принял его историю близко к сердцу, но скрыл эмоции
за броней выдержки.
Но ведь такого быть не могло, не так
ли?.. С чего бы Злобному, который славился черствостью и бездушием,
внезапно интересоваться проблемами какого-то наемного
милиционера?..