Но даже строжайший график и
предусмотрительные служки вынуждены были смириться с путями
Господними, кои, как известно, неисповедимы. Кардинал к великому
своему неудовольствию оказался задержан неотложными делами и был
вынужден остановиться на ночлег в маленьком монастыре, что
незаметно притаился близ пересечения границ трех стран. Этим фактом
прелат был крайне недоволен, что сказывалось на скромной и
упорядоченной жизни обители самым ярким образом.
И вот теперь Морхауз потребовал
встречи с Гильермо...
В миру, перед фотокамерами и
микрофонами кардинал был обаятельным, очень дружелюбным человеком.
Мужчина в возрасте, однако весьма далекий от старческой дряхлости.
Взор открыт и доброжелателен. Легкая полуулыбка крайне располагает
к общению и ни в коем случае не переходит в ироническую, а уж тем
более - не выражает сарказма, боже упаси. Хорошо поставленный,
размеренный голос проповедника - но без какого-либо следа той
толики менторства, что неосознанно вызывает раздражение у людей
образованных или имеющих положение в обществе. Такому человеку
искренне хочется довериться, поведать все сокрытые в памяти тайны и
грехи. Юные девы вклеивают его фотографии и ленты речей в
альбомчики с виньетками, а зрелые матроны ..., впрочем, не будем о
них.
«Благообразный» и «достойный» - были
самыми лучшими определениями для всемогущего кардинала.
В миру.
Сейчас же Гильермо видел совсем иного
человека. Чуть растрепанные от долгого путешествия волосы
встопорщились у висков, приподняв линию прически, так что голова
казалась почти квадратной, а уши - заостренными. Словно у кота или
филина. Горизонтальные морщины пересекли лоб, а брови хмуро
насупились. Левый глаз щурился, что в сочетании с линией бровей
превращало его в узкую щелочку, сквозь которую холодно сверкал
зрачок. Улыбка покинула лицо кардинала, губы сжались в тонкую
бледную линию с чуть опущенными краями. Перед монахом сидел
угрюмый, властный человек, привыкший к послушанию окружающих и не
считающий нужным надевать безупречную маску смирения. Он даже не
удостоил Гильермо достодолжным приветствием, просто махнув в
сторону крепкого деревянного стула. Монах осторожно опустился на
него, выбитый из колеи и откровенно растерянный.
- Я приветствую ... - Гильермо
замялся, вспоминая канон обращения. - Ваше преосвященство,
Высокопреподобный кардинал ...