Лекарь же был худым и скрюченным чуть ли не в три погибели. Как
китайский болванчик. Сделал шаг – поклонился.
– Осмотри, – приказал герцог, кривя свои тонкие губы.
М-да… Диагноз ясен, лечению не поддается.
– И Вам доброго дня, Ваша светлость, – прямо глядя в глаза
муженька, произнесла я.
Судя по ответному взгляду, с ним мебель заговорила, не
иначе.
Вообще, мне не очень нравилось то, что осматривать меня
собирались при свидетелях. Все бы ничего, но манипуляции были
довольно интимные, а этот лекарь-сморчок напомаженный и надушенный
особой любви ко мне явно не питал. И вообще, он руки точно мыл?
Протянул свои сморщенные пальцы-корешки… Еще и бородка эта
реденькая, козлиная, фу!
Вдохнула-выдохнула. Нужно потерпеть. Пусть слушает пульс…
Пусть…
Герцог не посчитал нужным мне ответить, смотрел холодно,
недовольно. Ну как же, не умерла. Горе-то какое!
Я прищурилась и закусила с внутренней стороны щеку. Молчи,
Настька, молчи и слушайся. Пока.
Дедок кивнул Райлисе, та откинула одеяло до колен (то есть голые
ноги табу, а на все остальное смотреть можно?) и отошла, а лекарь
похотливым взглядом обвел мою фигуру.
Спрашивается, что его так привлекло? Кожа, натянутая на кости?
Разве только грудь из-за молока пышной была, на этом все. Но как же
неприятно... Этот липкий мерзкий взгляд…
И вопросы, за которые хотелось огреть докторишку ночной
вазой.
Мысленно я считала до десяти, вслух же терпеливо отвечала, что
за последний вехим с постели не вставала (я, по его мнению,
лунатизмом страдаю, чтоб в горячке по покоям шастать?), что есть
мне хочется (и чего он кривится?), что молоко не пропало, и если
будет на то воля Священной Пары, не пропадет.
Трубку слуховую достал. Точно грудь пощупать вздумал! Но я
ошиблась. Трубку-то он к груди приставил, ухо приложил, а вот
другой рукой…
– А щипать обязательно? Это необходимый лекарский прием? –
спросила у обнаглевшего дедка, который ущипнул меня за ягодицу,
хорошо хоть через сорочку. – Ваша светлость, так и должно? Вас так
же осматривают?
Если герцог не собственник, тогда я прима-балерина.
И без разницы, что жена постылая, нелюбимая. Я – его
собственность, и тот факт, что его собственность лапают всякие
старые козлы, должен его напрягать. Не в том смысле, что из-за
ревности. Из жадности. Собака на сене.
И не прогадала.