Я обошел Пажа и положил ладони на
затылок, как это делал Пилигрим со мной. Я хорошо видел энергию
Пажа, но мне совсем не было понятно, как мой дар определяет его дар
и дает ему оценку. Я просто знал и понимал те сигналы, которые
воспринимал при осмотре.
- Хороший у тебя дар, Паж. Ты теперь
отличаешь правду от лжи. Не будем откладывать. Покажи мне этих
лгунов.
Я совершенно не помню своего детства.
И родителей тоже не помню. Отец погиб на лесоповале, придавленный
деревом, когда мне еще не было и семи лет. А мать умерла через год
после него, простудившись на реке во время стирки.
Потом меня и трёх моих младших сестер
воспитывала тётка – старшая сестра отца, для семьи которой мы были
большой обузой, так как у нее своих детей было тоже четверо.
Сейчас образы и сестер, и тетки уже
стерлись в моей памяти. Помню только довольную улыбку тетки и ее
мужа, когда они получили несколько грошей от управляющего нашего
барона, после того, как он тщательно меня осмотрел.
И то утро я тоже запомнил. Повозка с
управляющим въехала в село через два часа после рассвета. Сначала
он заехал к старосте села, а уже потом подъехал к нашей хибаре.
Мой опекун был очень рад такому
гостю. Меня он позвал сразу же после приветствия, очевидно заранее
зная о цели приезда этого господина.
Управляющий первым делом приказал
открыть рот, и внимательно осмотрел мои зубы. По его взгляду я
понял, что он доволен. Зубы у меня действительно были крепкие – я
легко раскалывал ими лесные орехи и для себя, и для сестер.
Потом господин приказал мне сбросить
всю одежду, и осмотрел со всех сторон, заставив поприседать и
несколько раз наклониться.
- Одевайся и отправляйся в мою
телегу.
Это была единственная фраза, которую
я от него услышал.
Управляющий объехал еще несколько
дворов, но только из двух он вышел с моими сверстниками, которые
присоединились ко мне. Когда его телега покидала деревню, никого из
нас не провожали близкие нам люди.
За весь путь господин не соизволил
сказать нам ни одного слова, чтобы сообщить о нашей дальнейшей
судьбе. Для него мы были простыми вещами, способными что-то болтать
на краю телеги, за которые он заплатил деньги.
Гораздо позже, когда, я был уже
зрелым и много чего повидавшем и понявшим юношей, я понял, что
управляющий, будучи обычной мелкой сошкой, просто выполнил
поручение своего (и моего) господина – барона фон Грицена, вассала
графа фон Дона.