— Хорошо, котенок. Убедила.
6. ГЛАВА 6
ГЛАВА 6
Милана
Бабуля подготовилась принимать моего «жениха», испекла пирог. Засервировала стол своим лучшим сервизом из китайского фарфора и надела строгое платье.
— Хватит болтать по телефону, тоже переоденься! — кричит она мне.
— Хорошо, я сейчас! — отзываюсь, прикрывая телефон рукой.
— Все, Платон, мне пора.
— Ты так и не объяснила, почему я не могу присутствовать.
Вдыхаю глубже. Все это так сложно.
— Я сказала бабуле, что мы расстались. А как еще я должна была объяснить свой скорый брак?
Он молчит, но звонок не сбрасывает. И я слышу его тяжелое дыхание.
— Платон, все будет хорошо. Мне важно убедить бабулю.
— Меня ты с ней не знакомила… — произносит он, будто обиженный ребенок, и я начинаю злиться.
— Так я и замуж за тебя не выходила! Ты вроде все понимал, а сейчас ведёшь себя как ребенок. И твоя ревность неуместна! — скидываю звонок, отключая звук. Раскрываю шкаф в поисках подходящего платья. Бабушка считает, что неприлично принимать гостей в джинсах.
Выбор невелик. Либо строгое чёрное, либо персиковое с широкой юбкой в пол. Надеваю последнее. Кручусь перед зеркалом. Мне нравится, как платье на мне сидит. И распущенные волосы тут неуместны. Собираю локоны вверх, закалывая заколкой. Крашу ресницы тушью, а губы бледно-розовой помадой. Вот и все. Я очень надеюсь, что господин Вертинский меня не подведёт.
Посматриваю на часы и волнуюсь. Если он не придет, неизбежен конфликт с бабулей. А мне не хочется портить отношения с единственным родным человеком в этой стране.
Ровно шесть вечера.
Вертинского нет.
Бабушка недовольно хмурится, посматривая на часы. Она терпеть не может непунктуальных людей, особенно если это мужчина. Ибо женщина в силу своей сущности может опоздать, а мужчине этого непозволительно.
Когда раздается звонок, я как ненормальная подрываюсь с места и лечу к двери. Открываю, не смотря в глазок. Одновременно выдыхаю и тут же напрягаюсь. Вертинский пришел. Собран, в идеальном тёмно-синем костюме, чёрной рубашке и идеально начищенных туфлях. От него пахнет чем-то восточным, горько-терпким, под стать Вертинскому. Позади стоит высокий худощавый мужчина в черных очках, с двумя букетами цветов.
Распахиваю двери шире, наблюдая, как Мирон забирает цветы и преступает через порог, а мужчина быстро ретируется.