- Господа! – отодвинув расстроенную заведующую, вперед вышел
представитель городской администрации: - С легкомысленным поступком
этого юноши будем разбираться потом, в рабочем порядке. Давайте не
будем портить праздник другим детям.
Церемония была продолжена. Я стоял с краю строя, и ловил на себе
взгляды, теперь уже бывших одногруппников – злорадные, недоуменные,
насмешливые, озабоченные, как у Коли Рябова, но я знал, что я все
сделал правильно. И хотя я знал, что ночевать мне сегодня будет
негде – оставаться в приюте до утра, как мои товарищи, я не
собирался, поэтому заранее собрал и вынес из спального корпуса свои
вещи, я знал, что я сделал все правильно. Коля Рябов, как человек,
планирующий поступать на юридический факультет, проявлял интерес к
правовым вопросам. Так вот, в прошлом году он мне рассказывал, что
молодой человек, через два года после выпуска из приюта, выяснил,
что после родителей ему остался небольшой домик в столице
губернаторства. Губернские суды отказали сироте в рассмотрении
иска, так как отдельную квартиру ему предоставили при выпуске из
приюта, а то, что домик в крупном городе стоит в несколько раз
больше, чем маленькая студия в рабочем поселке, с точки зрения
закона, было несущественным обстоятельством.
Наконец церемония была закончена, приглашенные гости начали
расходиться, младшие группы строем, а выпускники - весело-гомонящей
стайкой, двинулись в сторону здания столовой. Я поймал на себе
ненавидящий взгляд заведующей, который она бросила на меня, что-то
объясняя новому охраннику, которого я раньше не видел.
Неожиданно моей руки что-то коснулось. Я опустил глаза – в моей
ладони лежал ключ с пристегнутой биркой, на которой был нарисован
номер квартиры, предназначенной Николаю Рябову. Коля, не глядя на
меня, что-то напевая, догонял удаляющихся ребят.
Я оглянулся по сторонам – двор опустел, охранник запер ворота за
последним гостем и решительно двинулся в мою сторону, что мне
совершенно не понравилось.
Я бросился к, сваренной из металлических труб и листов, облезлой
веранде, и стал карабкаться на крышу.
- Андрей! – на крыльце приюта, тыкая в меня пальцем и в гневе
топая ногами, бесновалась заведующая: - Шевелись!
Охранник мотнул головой и стал медленно, как носорог,
ускоряться. Я влез на крытую шифером крышу беседки, подхватил свою,
туго набитую вещами, спортивную сумку и помахав заведующей, сиганул
через забор, на территорию гаража райздрава. Тут же, из-под
припаркованной машины «скорой медицинской помощи» мне под ноги
бросилась местная собака, помесь таксы с немецкой овчаркой.