– Витамины, минералы,
аминокислоты…
– У нее аллергия на сырой белок! –
немедленно встрепенулся молодой лис.
– Мы знаем, – против воли улыбнулась
я и только после этого окончательно успокоилась на его счет. – Ее
данные есть в общей базе, так что всю необходимую информацию о
здоровье Алисы мы уже получили. Выздоравливать она будет недели
две. Кризис уже миновал, но шевелиться ей нельзя еще три
дня.
Парень тут же расслабился и,
потянувшись к рюкзаку, с наигранным энтузиазмом спросил:
– Ну что, Лиска, с чего начнем?
Анатомия, микробиология или нормальная физиология? У тебя впереди
две недели строгого постельного режима. И горе тебе, несчастная,
если за это время ты не вызубришь все до от корки до корки!
По щеке девочки скатилась крохотная
слезинка, но она все еще улыбалась. Той искренней, теплой и полной
благодарности улыбкой, которую можно подарить лишь очень близкому
человеку.
Оставив детей одних, я, раз уж
пришла, пробежалась по палатам и проверила, как поживают остальные
наши пациенты. Как руководителю отделения мне положено было знать,
как ведут своих подопечных наши лечащие врачи. Поэтому иногда на
выходных я действительно сюда забегала. И, кстати, хорошо, что
сегодня тоже пришла, потому что в одной из палат обнаружила, что
наш повторно прооперированный волчонок снова втихомолку пожирает
принесенное кем-то сырое мясо!
Ох и получил он у меня по ушам!
Отчитала несдержанного волка так, что тот стал малиновым, как
свекла.
– Еще раз узнаю, что нарушаешь режим,
и у тебя в лечении появятся клизмы по три раза в день!–
предупредила я его.
– Масляные? – непроизвольно вздрогнул
бестолковый оборотень.
– Сифонные! С битым стеклом!
Покрасневший до кончиков ушей волк
испуганно втянул голову в плечи.
– А может, не надо, Ольга
Николаевна?
– Надо, милый. Надо, – зловеще
пообещала я, взглядом прожигая в дурном мальце огромную дыру. –
Простых слов, по-видимому, ты не понимаешь!
– Только отцу не говорите, ладно? –
обреченно пробормотал оборотень и окончательно сник.
Балбес. Тупица. Вот как эту гору мышц
с интеллектом новорожденной устрицы еще назвать?! Сказано было: НЕ
ЕСТЬ после операции! Сутки! Но нет, даже после того, как его
повторно зашили, все равно рот на замке удержать не может!
– В следующий раз в клинику тебя не
возьмем, – уже спокойно сообщила я, поняв, что ничего до этой
орясины не доходит. Он даже сейчас, говоря со мной, жадно
поглядывал в сторону шмата мяса на тарелке. – Лечись где угодно и у
кого угодно. Но ко мне за помощью не обращайся.