На этом фоне я чувствовал себя больным. Неправильным, душевно
холодным и одновременно сверхзаботливым циником. Не верящим в
светлое будущее этой…
Моей страны…
Мироощущение шаталось, как курс коммунистической партии. Мир
перестал быть «их», а страна — «этой».
Нелепо так говорить о родине моей Надежды!
Не тут, а здесь, чёрт возьми!
Не прилетит волшебник в голубом вертолёте, не перенесёт меня
обратно в уютный две тысячи десятый год.
Да и…
Чёрт возьми, пусть он только попробует это сделать, скотина!
Буду отстреливаться до последнего патрона!
Впрочем…
Если вместе с Катей и ребёнком — пусть прилетает!
Слишком много тут такого, от чего хочется бежать без оглядки.
Вот, к примеру, садисты-врачи всё же заразили мою малышку какой-то
сыпью. Говорят, неопасной, но приходится мазать странным
антисептиком синего цвета. И даже пожаловаться толком некому,
врачей знакомых не оказалось, а интернет-форумы — далеко…
В огромном кабинете Председателя Совета Министров СССР висела
вязкая тишина, изредка прерываемая тихим шелестом переворачиваемых
страниц…
Несмотря на плавящую асфальт июньскую жару, собранные в складки
бежевые французские шторы и шуршащие у окон заморские диковины
«Daikin»[38] исправно поддерживали комфортную температуру. На
украшенном государственным гербом подносе сиротливо стояли чашки с
остывающим чаем, на блюдце скучали небольшие бутерброды с
бужениной…
Но прерывать работу премьера, разрушая тишину хрустом
еды, — немыслимое кощунство, и Виктор Михайлович Глушков
терпеливо дожидался, когда товарищ Косыгин закончит чтение
специально подготовленного исследования по эффективности
планирования на промышленных предприятиях Советского Союза.
Результат работы оказался неожиданно серьёзным, поэтому
академика переполняла тщательно скрываемая радость. Он был уверен,
что после осознания полученных данных у правительства СССР не
останется иного выхода, кроме полномасштабного развёртывания
«Общегосударственной автоматизированной системы учёта и обработки
информации», или кратко — ОГАС. Главного дела жизни, из-за которого
последнее время пришлось терпеть немало неприятностей…
Ещё недавно казалось, что потеряны все шансы осуществить
масштабный проект по автоматизации управления в СССР…
Два года назад запрошенные на систему двадцать миллиардов рублей
вызвали в Совмине, мягко говоря, резкое неприятие. Виктор
Михайлович кожей ощущал несущийся за спиной неприятный шлейф
смешков и перешёптываний, судя по всему, никто не поверил в
реальность ОГАС и в обещанный экономический эффект «на сто
миллиардов».