Сон не шёл, я вот уже больше двух часов вглядывалась то в
потрескавшийся потолок, то на свисающие в закопчённых углах лохмы
паутины и думала:
— «Как со мной такое могло произойти? И что мне дальше делать?
Мне сорок шесть лет, моя, наконец, налаженная жизнь, мерная и без
тревог в один миг переменилась. И теперь начинать всё сначала? В
новом, странном мире, где синими молниями заряжают духовые шкафы,
неведомые тефакторы греют воду, а канализационные люки
телепортируют из подворотни деревушки, в переулок города?
Я была уверена, что выполнила своё предназначение, отмеренное
мне судьбой. Я достаточно пережила: обман, предательство близких,
нищету… но всегда старалась жить по совести…
Пять лет «счастливого» замужества, и я стала вдовой, одна
вырастила и воспитала хорошего сына, теперь у него своя семья и он
счастлив. Я много работала. Бралась за любую, чтобы выкарабкаться
из долгов, которые оставил мне в наследство муж. И когда пришло
время спокойно выдохнуть и прекратить эту бесконечную гонку. Я
уволилась из крупной компании, и взялась вести бухгалтерию двух
небольших фирм удалённо. А этим летом окончательно перебралась из
города в деревню, в старый домик моей бабушки и с пользой проводила
время в огороде и саду.
И пусть Элька уверяла меня, что такая жизнь мне вскоре наскучит.
Любимая работа, ремонт старенького домика, уход за моей плантацией
съедали всё моё время, так что скучать не приходилось. А Сергей —
пятидесятилетний сосед каждый вечер радовал меня милыми букетиками,
развлекал историями из своей богатой на приключения жизни и помогал
в доме и огороде по части мужской работы.
И меня устраивала моя жизнь! Да размеренная, может быть для
кого-то скучная, но моя. Однако теперь я непонятно где, как дальше
быть я пока не знала, а моему сыну подруга сообщит о моём
исчезновении…»
Уткнувшись в подушку и крепко её обняв, я долго выплакивала свой
страх, отчаяние, злость и обиду, зная, что утром я встану с
кровати, натяну дежурную улыбку и вновь пойду покорять теперь уже
новый для меня мир.
Я не помню, как уснула, но пробуждение было отвратительным. В
дверь комнаты громко и настойчиво стучались, а старческий голос
недовольно высказывался о том, что я слишком долго сплю. С трудом
приоткрыв глаза, предчувствуя, что после стольких слёз, они
превратились в щёлочки, а лицо наверняка опухло, я взглянула в окно
и тотчас едва слышно выругалась. На улице было темно, а значит, до
наступления рассвета как минимум ещё целый час.