— Ничего, я умоюсь холодной, — пробормотала, время от времени
поглядывая на мадам Челси, чтобы ненароком не наступить ей на
пятки. Я с интересом рассматривала освещённые тусклым светом от
единственной лампы, стены с поблекшими обоями в растительный
орнамент. Двери, окрашенные в некогда белый цвет, сейчас краска
местами осыпалась, местами грозно ощетинилась острыми чешуйками.
Это был первый для меня жилой дом в этом мире, но чем больше я
смотрела, тем больше убеждалась, что пока различия были
незначительные. Те же деревянные панели, занимающие половину стен,
цветастые с оборванными краями обои, вышарканная до дыр ковровая
дорожка, устилала выложенный мраморной плиткой пол. Двери, ручки,
светильник — всё было похоже на мне привычное, и это немного
успокаивало.
— Заходи, где-то здесь выключатель был. В шкафу рубаху найдёшь,
она должна быть тебе в самый раз.
— Спасибо, — поблагодарила старушку, медленно прошла,
погруженную в сумерки небольшую комнату и бегло осмотрелась. Узкая
кровать с горой подушек; маленькие, круглые с коротким ворсом
коврики; приземистый на толстых, гнутых ногах шкаф; кресло и пуфик
у окна, сейчас задёрнутого парчовыми шторами. Дамский столик в
углу, был заставлен, судя по всему, давно пустыми бутылочками,
щётка для волос, и лента были небрежно брошены рядом, опрокинув
один из пузырьков.
— Олса давно не приезжала… у каждого проблемы и заботы, хоть
сыновья не забывают свою мать, — укорила незнакомую мне женщину
старушка и попыталась стряхнуть с покрывала на кровати пыль, но
лишь только подняла её и та снова осела на давно облюбованное ей
место.
Затем женщина прошлась по комнате, сдвинула немного кресло,
провела пальцем по столику и окинув меня с ног до головы цепким
взглядом, изрекла:
— Если не найдёшь завтра жильё, можешь здесь недельку погостить,
кормить буду, за это порядок в комнатах наведёшь.
— Спасибо, — коротко ответила, мысленно отметив, что мадам Челси
точно не страдала альтруизмом и не упускала возможности
воспользоваться чужим трудом.
— В моём доме через полчаса все ложатся спать, — прошамкала
старушка и больше ни слова не сказав, покинула комнату.
Оставшись в одиночестве, я с тоской огляделась и с трудом
подавив судорожный всхлип, наплакаться вволю и пожалеть себя,
хотелось всё сильнее. Набросилась на ни в чём неповинное покрывало,
сбрасывая на кресло и пуфик подушки, пыталась избавиться от
вездесущей пыли. Но сражение было неравным, а времени до
озвученного отбоя было немного и, кое-как соорудив на кровати
подобие гнезда, я на цыпочках прошла вглубь коридора. В не менее
запущенной ванной комнате смыла с себя пыль, грязь пещеры и города
ледяной водой и так же, как мышка прошмыгнула в выделенные для меня
покои…