Но все одно с трудом в голове укладывалось.
- В Подкозельск нас отправили по просьбе деда Людочки. Имение у
них было там. Сам дед пребывал в годах немалых, но Людочку любил. И
меня тоже. Нам было хорошо там… пожалуй, самое счастливое время
моей жизни. Что до Людочки, то она всегда была легкой и воздушной.
И веселой. Она… она как-то умудрялась во всем находить радость. Это
я могла часами расстраиваться из-за выговора или наказания… мадам
Лерье полагала, что воспитывать девиц надлежит в
строгости[1]. И всячески подчеркивала,
что её заведение относится к числу
перворазрядных[2]. Людочка же умела
делать так, что все это становилось неважным…
- Госпожа, - Пахом, заглянув в комнату, махнул. – Готово!
- Вот же… невозможный человек. Учу его, учу манерам,
обходительности. Готово, - передразнила матушка. – Идем, дорогой…
мы росли с Людочкой. Год за годом… и взрослели вместе. Мы были
ближе, чем сестры. А потом… потом мы совершили глупость. Более
того, я весьма активно участвовала в её совершении.
Кошкин даже смутно догадывался, о какой именно глупости идет
речь. О той, которую часто совершали девицы, но в прежние времена
подобные глупости обходились им весьма дорого.
- Идем, - матушка встала. – Нет хуже остывшей еды… заодно и
посмотрим, что нашлось на кухне. К слову, дорогой, мне кажется, что
обстановка несколько устарела, возможно, стоит подумать о том,
чтобы освежить её, раз уж Ванечка все одно будет вынужден
отъехать.
- Пожалуй, - дипломатично согласился князь, еще и подумал, что
ремонт – это и вправду неплохо. Не то, чтобы обстановка успела ему
наскучить, скорее уж матушка, будучи человеком по натуре
увлекающимся, увлечется и ремонтом.
Эти все обои.
Обивки.
Мебельные салоны и отделки…
В общем, и от Ивана отстанет, и от самого Кошкина.
- Да, - повторил он куда как уверенней. – Кажется, ремонт нужен.
Определенно… даже жизненно необходим… Иван потом вернется… помолвка
там, еще какие балы давать. А тут обои старые.
Матушка скользнула по обоям взглядом.
Нет, выглядят неплохо, но…
- Я закажу каталоги, - княгиня явно оживилась.
А потчевали блинами.
И явно свежими, тонкими, полупрозрачными. К ним отыскалась и
домашняя густая сметана сливочно-желтоватого оттенка, и ветчина,
холодная оленина, осетрина, мелко рубленная и мешаная с обжаренным
луком.