Декабрь 1252 года
Сижу за столом своего дома в Твери и
щелкаю костяшками счетов. Каждый щелчок приводит меня во все
большее уныние. В этом году расходы огромны. Мобилизация ополчения,
война, строительство крепостей! Два посольства в Орду чего только
стоят. В общем, говоря языком будущего, в бюджете образовалась
устрашающая дыра, и этот дефицит не покроет даже весь доход с
зимней ярмарки.
С удовлетворением отмечаю, что
введение бумажных денег было очень своевременным и прямо-таки
спасает меня сейчас, давая время на финансовый маневр.
«Я могу напечатать необеспеченных
серебром ассигнаций и хотя бы расплатиться с армией, – мрачно
прикидываю варианты, – но подобный финт, как известно, приведет к
инфляции и обесцениванию не только бумажных денег, но и доверия
лично ко мне!»
В долгосрочной перспективе это
опасно, но на коротком отрезке времени очень даже применимо. Иначе
для чего я столько сил потратил на внедрение этих чертовых бумажных
денег. Вопрос только в том, чем этот дефицит серебра
компенсировать. До сего дня оно шло ко мне по большей части с
Запада и с Новгорода, но ныне у Новгорода у самого проблемы. Ганза
– единственный монополист в его торговле с Европой, и немцам сильно
не понравилось усиление нашего торгового союза и попытка обойти их,
и самим без посредников выйти на европейский рынок. По сути, они
объявили нам полноценную блокаду, хоть и не заявляли об этом в
открытую. Торговый дом Ганзы в Новгороде практически закрыт, и
купцов ни с Любека, ни с Ростока в этом году не было. С Ливонским
орденом, как и с Литвой, мы фактически на грани войны, и торговля
тоже заглохла.
Уставившись в потолок, я произношу
банальную истину.
– В таких условиях нужно либо менять
правила на старом рынке сбыта, либо найти новый! А лучше и то, и
другое!
Достаю из ящика стола свернутый
трубочкой пергамент и перечитываю письмо от Турслана Хаши. В нем он
пишет, что Батый, скорее всего, гарантирует неприкосновенность
Великому князю и Ярославу Тверскому и скоро призовет их обоих к
себе. Также он советует мне приложить все старания, дабы князья
послушались, ибо это в их же интересах. Эти строки меня сейчас мало
интересуют, потому как оба князя, и Андрей, и Ярослав, уже отбыли в
Орду с посольствами и дарами.
С интересом я перечитываю только
последний абзац, где Турслан сообщает, что мои предложения
заинтересовали хана Батыя и особенно брата его Берке, но одних слов
недостаточно, и для серьезного разговора нужны доказательства.