Выпиваем еще по одной, и утерев губы
тыльной стороной ладони, Сом деловито цепляет сразу пяток пластиков
мяса, кидает их на ломоть ржаного хлеба и смачно отправляет все это
себе в рот.
– Вкуснота! – Сом Нилыч стряхнул с
бороды крошки и вскинул на меня чуть осоловевший взгляд. – Вот
умеют же у тебя готовить, Фрязин! И настойка пробирает до кишок, и
мясо пальчики оближешь! Даже если после твоих посиделок, я голым и
босым уйду, то все равно не пожалею, что в гостях у тебя был!
Прищуренные купеческие глазки впились
в мое лицо, и я понимаю, что за иронией и улыбкой гостя скрывается
нешуточная тревога.
Усмехнувшись, пытаюсь его
успокоить.
– Да что ты, Сом Нилыч, я же не
разбойник какой! Мне твое злато-се'ребро без надобности, наоборот,
я скорее о твоем достатке беспокоюсь!
Вижу, что моя забота о достатке купца
ничуть его не успокоила, а скорее напугала пуще прежнего, потому
как всплеснув руками, он почти взмолился.
– Уж не знаю, где я тебе дорогу
перешел, консул, но поверь не по злому умыслу, а по недоразумению
разве что! Я у тебя товар беру, продаю на Низовской земле с наваром
малым, и зерно, лен да меха обратно в Тверь везу. Никогда супротив
твоего интересу не вставал, а ежели где мои людишки сделали что не
так, так ты тока скажи, я им враз бошки-то поотрываю!
Понимаю, что абсолютно честных купцов
не бывает, и где-то Сом Нилыч крупно накосячил, оттого и нежданный
вызов к консулу его так напугал. Мне его шалости сейчас
неинтересны, но в голове вдруг самопроизвольно всплывает недавнее
недоумение Остраты. Мол непонятно получается, в этом году зерна
завезли к ярмарке столько же сколько и в прошлом, хотя ныне
закупкой охватили больше земель, и на востоке наши лодьи аж до
Нижнего Новгорода добрались. Боярин Острата по делам торгового
товарищества в Твери второй человек после меня. На его плечах
подготовка к зимней ярмарке, и в какое другое время я бы к его
словам отнеся со всей серьезностью, но тогда, как и ныне, голова у
меня болела совсем о другом, и я попросту отмахнулся – не меньше,
ну и слава богу! Теперь же сопоставив этот тщетно скрываемый страх
Нилыча со словами Остраты, я начинаю понимать, по какой причине
сейчас потеет мой гость.
С моей легкой руки Тверское торговое
товарищество – монополист в торговле хлебом. Мы скупаем зерно по
всей Низовской земле, свозим в Тверь и продаем его на север и на
запад по своей цене, что в два раза выше закупочной. Прибыль
соответственно делится между всеми пайщиками товарищества в
соответствии с участием в деле, но вот ежели кто-то, к примеру Сом
Нилыч, не довез часть зерна и продал его тем же новгородцам по цене
ниже ярмарочной, но значительно выше закупочной, то получается нам
всем убыток, а ему крупный куш!