***
В кабинете Вера указала министру на место за столом, сама отошла к двери, чтобы посмотреть, как оттуда всё выглядит, вернулась к столу, переставила стул посетителя, опять отошла, посмотрела ещё раз, решила, что всё отлично, и села туда. Достала револьвер, проверила, что заряжен и на предохранителе, вернула в кобуру, опять достала и прицелилась в воображаемую фигуру у двери, поняла, что медленно, поморщилась и сняла пиджак, он мешал. Повесила пиджак на спинку стула, опять села, на этот раз вполоборота к двери, попробовала ещё раз, получилось лучше. Посмотрела на министра, который изо всех сил сдерживал улыбку, наблюдая за её подготовкой, показала ему язык и села ровно, глядя в окно. Опять посмотрела на министра и развела руками:
— Вы готовы или дать вам время повеселиться? Водички принести, может быть?
Он всё-таки рассмеялся, потёр лицо и сделал смертельно серьёзный вид, потом опять выпал из образа, резко улыбнувшись, как будто что-то вспомнил, указал Вере пальцем на резную пластину из чёрного мрамора на углу стола:
— Кстати, не успел вам показать. Я интерком сделал. Мой кабинет будет напротив, через коридор, секретаря там не будет, это маленький кабинет, без приёмной. Такой прибор будет у меня на столе, у вас на столе и у брата Чи. Три кнопки: верхняя — связь со мной, средняя — с секретарём, нижняя — пока пустая, на будущее. Нажимаете и говорите, пока палец на пластине, вас слышно.
— Круто.
— Да. Сейчас попробуем. — Он нажал на среднюю «кнопку», хотя там не было кнопки, просто вырезанный в камне прямоугольник, и сказал: — Зайди.
Дверь приоткрылась, вошёл брат Чи, закрыл за собой и посмотрел на министра взглядом, полным надежды на избавление от страданий. Министр ровно спросил:
— Не ушла?
— Ждёт.
— Скажи, пусть заходит. И никого не впускай, и по интеркому не звони, пока не разрешу.
— Я понял, — он чуть поклонился, вышел и открыл дверь пошире, жестом приглашая кого-то входить. Вера подняла брови, оценив неброскую торжественность этого движения, секретарь всегда выглядел практически таким же раздолбаистым придурком, как Барт, ей казалось, он в принципе на серьёзное поведение не способен. А тут, внезапно — прямая спина, учтиво опущенный подбородок и короткий взгляд, в котором отчётливо читалось внимание и забота, доля сочувствия, доля уважения. Взгляд он сразу же отвёл — даже не три секунды, которые вроде как не преступление, а всего одна или две, скромно. Потом гостья вошла и Вера поняла причину.