«Стратег», – вспомнила Лера. Эльстан
был превосходным шахматистом и разыгрывал такие многоходовки,
которым позавидовал бы сам Каспаров. Он вполне мог морочить ей
голову, терпеливо играя влюбленность. Маньяки на такое способны.
Оплетая жертву в паутину своих каверз, они кайф ловят, да такой,
какой не подарят и самые сильнодействующие грибочки да
травочки.
Леру до мурашек пугала перспектива
стать жертвой помешанного. Но та игра, которую она сама начала, уже
запустила шестеренки в общем поле вероятностей, и пока что она была
вольна выбирать, каким будет исход этой игры. А значит, должна была
вести. Обязана была держать удила, иначе ей грозило падение с
разогнавшегося коня ее стремлений выбраться отсюда.
– Встань, – приказала Лера.
Эльстан порывисто вскочил на ноги,
ударившись о столешницу. Но казалось, он даже не заметил это
столкновение. Все, что сейчас волновало принца, заключалось в ней.
Одна Лера могла сделать его счастливым или же окунуть в пучины
такого отчаяния, которое не снилось и самым отъявленным грешникам
ада. Это читалось в его воспаленном взгляде, в прерывистом дыхании
и пульсирующей жилке на шее.
«Может ли сумасшедший так
правдоподобно играть страсть? Вряд ли», – решила Лера и
проворковала:
– Душно здесь. Я бы приняла ванну
после ужина. Потрешь мне спинку?
– С-с-пинку, – прохрипел Эльстан,
чуть не упав в обморок от ее предложения. – К-конечно! Я сейчас
распоряжусь. Я мигом!
Он кинулся в соседнюю комнату и стал
отчаянно трезвонить в колокольчик, будто тот был пожарным.
Лера не удержалась и прыснула,
подумав, что пламя, бушующее в теле Высочества, не затушит никакая
ванная, скорее наоборот. Впереди у этого романтика новые
испытания.
Вода была горячей, слуги постарались,
а еще взбили мыльную пену и разложили по бортикам благовония. Свет
в ванной был приглушенный – Эльстан оставил зажженным один
подсвечник, – поэтому очертания помещения тонули во мраке. Лишь его
лицо и руки сверкали в полутьме, прочий же силуэт из-за темной
рубашки растворяла мгла. Эльстан казался принцем ночи, подкравшимся
к купающейся нимфе, чтобы утащить в свои чертоги и там единолично
наслаждаться ее обществом.
Леру такое сравнение почему-то
горячило. Она кокетливо рассеивала пену, дуя на нее, и вскидывала
ножку, окатывая Эльстана брызгами. Тихонько смеялась и ловила его
возбужденные взгляды.