Принц не мог поверить своему счастью.
Не сразу понял, что ему позволено свободно разглядывать обнаженные
плечи Валерии и даже ненароком касаться их. Когда он проводил
мочалкой по спине, нет-нет, да и задевал ее кожу влажными пальцами.
Лере передавалась их дрожь – передавалась, словно какая-то
морзянка, секретный шифр, запускающий неотвратимые процессы
капитуляции. Чем чаще пальцы Эльстана касались ее, тем сильнее она
вовлекалась в собственный спектакль, пока не заметила, что
перестала играть и кокетничать. Лера начала ждать этих касаний.
Каждый раз замирать, когда они случались, будто опасаясь
спугнуть.
И вот, когда принц осмелел и, обронив
мочалку в воду, окунул туда руку, она вся напряглась подобно
струне. У ее бедра задвигалась вода, а потом по нему мазнули пальцы
Эльстана.
Лера вздрогнула.
Принц уловил ее напряжение и,
распознав в нем ожидание чего-то большего, пошел ва-банк. Уже не
таясь и не прикрываясь поисками мочалки, он провел рукой по ее
бедру. Тело Леры снова отреагировало дрожью. Принц повторил свой
маневр.
Спина девушки непроизвольно
выгнулась. С груди стала сползать пена. Оголился острый окаменевший
сосок. Маленькая розовая горошина, которая заворожила Эльстана
настолько, что он забыл о бедре. Лишь его пальцы непроизвольно
сжались, так и не покинув тела девушки.
– А-а-а, – вскрикнула Лера. Хватка у
этого эльфа была каменная.
– Прости, – с придыханием произнес
Эльстан, выпрастывая руку из воды.
С его рубашки тут же натекла
небольшая лужица на пол, несколько капель упали и на грудь Леры,
смыв еще немного пены. Оголился второй сосок.
Из груди принца вырвался сдавленный
стон. Он закусил губу и, не в силах больше контролировать себя,
накрыл призывно торчащий холмик своими губами.
– А-а-ах, – простонала Лера.
«Что ты творишь?! – хотела
воскликнуть она, но вместо этого выдохнула, – еще! – и уткнулась в
затылок принца.
Он обдал и второй ее сосок горячим
дыханием, провел по окружности языком, осторожно прикусил, а потом
положил ладонь на вторую грудь. Он зажал меж двумя пальцами твердую
горошину и стал теребить ее, продолжая согревать дыханием вторую
грудь.
У Леры закружилась голова. Весь
стройный план по подчинению неопытного монаршего девственника пошел
прахом. Ее выгибало дугой, из груди вырывались стоны и мольбы о
продолжении, хотя остатки рассудка вопили, – остановись!