- Одинец?
- Не было...
Готовые сорваться с губ бранные словечки в адрес предательски
исчезнувшего хлопчика застряли на языке.
- Что за шум? Грохот слышишь?
Снаружи явственно доносились звонкие удары чего-то тяжелого по
чему-то большому. Как киянкой по здоровенному барабану лупили.
- Похоже, кто-то в ворота долбится!
Хм, кому это приспичило попасть к нам на негостеприимсво? Может
Одинец вернулся?
- Так пойди и спроси: «Кто там?». Не сиди сиднем.
Надеюсь, не почтальон Печкин, а то довольно с меня на сегодня
неожиданных визитов.
Как бы не так. Жахнуло меня так, что аж икнул испуганно.
Холодную волну в брюшину словно насосом вкачали, по спине от
поясницы до шеи поднялся колючий прилив, заломило кончики пальцев.
Да ну на фиг! Опять?!
Отпустило быстрее обычного, но я уже понимал, что подобный
выплеск гормона возбуждения не просто так.
Поправив на боку мечуган, я вслед за Жилой выбираюсь на свежий
воздух. Темная полоса с западной части небосвода ощутимо разбухла,
приблизилась. Ветерок посвежел и немного усилился. Ворота усадьбы
настежь, в пространстве между амбаром и хлевом наблюдается людское
толпище, возглавляемое троицей седовласых субъектов. Жила далеко
уйти не успел, на три шага отошел и так же как и я врос в землю с
открытым ртом.
Ба, знакомые все лица! Это ж те самые деды, что вокруг мертвого
Головача с таинственным бормотанием топтались. Волхвы здешние.
Служители языческого культа. А вон тот высокий старикан, помнится,
меня вежливо послал, когда я его попросил нас с Сашкой в будущее
вернуть. Шарлатан бессовестный.
Долгожители ничуть не изменились с нашей последней встречи на
похоронах вировского боярина. Все те же мрачные, подпоясанные
кожаными ремнями долгополые рубахи, длинные мочала бородищ,
расчесанные на пробор, перехваченные тесемкой волосы. Иссохшие,
коричневые лица в глубоких морщинах напоминали грубые деревянные
маски, вырезанные нетрезвым мастером.
Сквозь растворенные врата за тремя жрецами на подворье всыпались
еще люди. Десятка два мужиков, несколько баб. Фейсы у всех какие-то
напряженные, недобрые.
- Кощунник! - едва узрев мою скромную персону, которую я и не
думал прятать, громко, со злорадным воодушевлением заорал дедка,
дробно затряс в воздухе посохом и твердой поступью зашагал в мою
сторону. - Попался!
- Кому это он? - повернувшись, быстро спросил я смертельно
побледневшего Жилу.