- Тебе, кажись, батька…
- И впрямь, - ошалело пробормотал я, заметив направленный на
меня длинный указательный палец главного аксакала. - Ну сейчас я
этот его палец ему же в задницу затолкаю.
- С волхвами так негоже... - охнул Жила, еще сильнее взбледнул и
стал походить на готового расплакаться Пьеро.
- Собирай людей. Живо! - я почти грубо подтолкнул Жилу,
расправил плечи и приготовился к трудному диалогу с торговцами
опиумом для народа.
Сопровождаемый парой близких единомышленников и толпой
почитателей, главный волхв резво приближался. При ходьбе он с
глухим стуком втыкал в землю посох, словно внезапно попавший в
противоположное время года злой Дед Мороз. Остановились, когда до
терема им оставалось шагов двадцать, а до меня - пять. Палец
старика снова оказался в деле.
- Вот он! Вот! Держите его, люди! Кощунника держите! Черного
волхователя и лихого чародея! На жертвенник его! На жертвенник
тащите! Обличил его Волос! Это он падеж устроил!
Ветер раздувал свободно ниспадающие на плечи седые космы, делая
Живомира похожим на потустороннее существо демонического толка, не
оставляя от его былой благообразности и намека. Надо же, а казался
вполне вменяемым дядькой.
Дворовые смешались с городскими, глаза у всех с маленькое
блюдце, рты разинуты. Мнутся все позади троих старцев, держать меня
как уговаривает Живомир не спешат, выжидают, на меч мой уважительно
поглядывают.
- Ты чего так развопился, папаша? - спокойно поинтересовался я.
- В тереме дети спят, а ты тут пасть проветриваешь. Трын-травы
передозанул что ли? Иди домой, сбитня горячего прими, скоро
попустит.
- Ты… - чуть не задохнулся волхв, почти полностью выкатив
покрасневшие чичи из орбит. - Волос указал на тебя! Волос запросил
твоей крови! Явилось мне видение как ты скотину нашу изводишь! Ты
должен заплатить животом своим за то, что оскорбил бога злым
чародейством!
За три метра от деда реально несло тухлятиной. Так кровью
протухшей воняет, когда мясо в холодильнике потечет. Но одежа на
нем, вроде бы, чистая да и ран никаких не видно. Надо ему срочно
марку одеколона сменить, а то народ тянуться перестанет.
- Раскайся, колдун! Сам взойди на требище, отдай руду свою!
Напоим кумира Его твоей кровью и все снова будет ладно как и
прежде!
Нормальный ход. Крайнего нашли получается. Тут человеческим
жертвоприношением во имя прекращения козьего мора попахивает, а не
массовым забоем домашней птицы. Кандидата на эту почетную участь
Живомир только что недвусмысленно указал. Надо попробовать его
уболтать одуматься, хотя эти фанатичные искры из глаз можно
затушить только одним способом.