Глава
первая
Стараясь сильно не шуршать тканым
покрывалом, я спустил ноги с постели и подобрал с пола исподнее.
Мой чуткий нос уловил терпкий запах, что окутывает мужское тело
после любвеобильной ночи. Свой собственный запах, к которому
примешивался отчетливый дух давно протухшего пота, гари и еще бог
весть чего. Эдакое стойкое амбре ни в какой речке не смоешь,
никаким одеколоном не зальешь. Я брезгливо поморщился. Надо бы
попросить Шепета сотворить баньку, а то, глядишь, на меня скоро
мухи начнут слетаться как на кусок свежего коровьего шлепка.
В широком луче света попадавшего в комнатку
из растворенного волочкового оконца лениво плясали пылинки, за
стеной боярского терема вовсю бушевало древнерусское утро. За
противоположной бревенчатой перегородкой в смежном помещении
отдыхал на отцовском ложе Завид. Ну как отдыхал - мучился, изредка
со стонами всплывая из черного омута забытья. Руку ему оттяпали по
самое плечо. Вовремя подсуетились, успели не пустить дальше
губительную заразу. Местные эскулапы Дохот и Данья утверждали, что
жить Завид непременно останется. Вот уже и сонного взвару дают
поменьше, чтобы привыкал. Без одной руки можно протянуть долго и,
если повезет - счастливо.
- Уже уходишь?
Через плечо я покосился на размякшее от сна
лицо. Симпотная молодая брюнеточка. У Любославы таких чуть ли не
полдюжины. Чернавки. Девки теремные. Эта, в частности, чаще других
нам с пацанами хавчик приносила. Зачетная девочка. Внешность почти
модельная: носик, бровки, губки, глазища эти серые. Фигурка вот
только подкачала. По местным меркам. Здесь любят когда баба в мясе,
чтоб с утра по попе шлепнул, пришел в обед, а там еще колыхается.
Короче, излишне стройные, с бедрами не достаточной ширины да
грудями едва поменьше спелой тыквы не в почете, их чуть ли не
больными считают. Я заглянул в большие серые глаза и ободряюще им
улыбнулся. Очень славно, что я в темноте не пронзил ножом это
гибкое тело. Слышал шорох отодвигаемого дверного полога, мягкую
поступь по дощатому полу, приготовился рывком скатиться с
топчанчика на пол и воспользоваться ножиком для самообороны.
Вовремя сообразил, что убийца уже с середины крохотной комнатушки
ткнул бы в меня лежащего копьем либо заточил топор о мою башку не
доходя пары-тройки шагов.
- Службу служить пора, я же десятник, как
никак.
