Из моей груди вырывается обреченный стон. В памяти всплывает
гравировка на надгробии:
Semper in excremento, sole profundum qui variat
Прав был юный Гоголь в своих посмертных словах. И не в обиду ему
будет сказано, но, вороны побери, неужели Богиня Смерти не могла
найти более свежую тушку, которую не пришлось бы вытаскивать из
могилы?!
Конечно, я все так же бессмертен, ведь гримуар Ворона цел, но
как же банальное удобство?
И, конечно же, Мара не задумалась, как я буду искать ее
тринадцать дрожайших дочурок, когда мой новый сосуд находится лишь
на Первом магическом уровне. Из десяти возможных! И это не учитывая
Запредельный уровень, который Ковен и Орден придумали специально
для меня!
Из фантазий о расчленении одной рогатой черноглазой стервы меня
вырывает визг шин и толчок в спину.
Я чуть не сворачиваю себе шею. В салоне кареты становится темно,
как в гробу, откуда-то издалека доносится испуганный голос Остапа.
Но вскоре находится проблема поважнее.
Тьма вокруг рычит, пищит, стонет, кричит. Хор голосов наперебой
требует найти и освежевать Мару или хотя бы ближайшего ребенка.
Ладони зажимают уши, но хор становится только громче.
Мое тело вспыхивает болезненным огнем, и я понимаю, что тени,
мои верные псы, заживо сдирают с меня кожу!
Вдруг темноту разрезает вспыхнувший экран гримуара. Лилит
безразличным тоном говорит:
-- Совет пользователю: сделайте вдох, затем выдох и задержите
дыхание. Нестабильное эмоциональное состояние грозит потерей
контроля над Живой Тьмой.
Я следую совету, и вскоре голоса стихают, темнота в салоне
рассеивается, а тени отпускают меня.
Чуть не забыл: Таинство моего нового гримуара -- Живая Тьма. Еще
одна своенравная стерва на мою голову.
Отдышавшись, я благодарю свою бестелесную помощницу и, подобрав
гримуар с пола, развеиваю его. Выглядываю в окно: карета стоит
поперек дороги. Повезло, что на ней мы были одни.
Слышу стук зубов и ловлю в зеркале заднего вида взгляд бледного,
как призрак, Остапа.
-- Г-Гриш, а че это сейчас было?
Я указываю пальцем вниз и подмигиваю:
-- Скажем так, оттуда я вернулся не с пустыми
руками.
Возничий понимающе кивает:
-- Это хорошо, что не с пустыми. Но… домой-то тебе можно?
-- А почему нет?
-- Действительно.
Остап разворачивает рычащую карету и мы продолжаем путь.
Извозчий то и дело косится на меня в зеркало заднего вида. Чтобы
как-то отвлечься от мыслей о мести, я спрашиваю: