Оно не прохудеет, моль не сможет его съесть. Оно красивое,
теплое и удобное навсегда. Стал бы ты выбрасывать его по
чьей-то прихоти? Вот и я о том же!
Мигнувшая люстра возвращает меня в реальность. Я делаю пару
вдохов, но это почти не помогает. Надо отвлечься…
-- Где там мой ужин?!
Я распахиваю дверь спальни, собираясь выйти в гостиную, но
замираю на месте.
Анна, с вороной гривой, все в том же вечернем платье, тоже
замирает напротив меня. Кулачок, так и не постучав в дверь,
застывает в воздухе. Ротик приоткрыт от удивления.
Мой взгляд тонет в вырезе платья. Корсет выгодно подчеркивает
молодую смуглую грудь. На мое лицо сама собой вылезает плотоядная
улыбка.
-- Вот и ужин…
Анна, опомнившись, отступает в гостиную. Я шагаю за ней.
-- Ты не занят? Могу тебя попросить кое о чем? -- спрашивает
сводная сестричка.
Она разворачивается спиной и перекидывает свою гриву вперед. Мне
открываются ее тонкая шея и точеные смуглые плечи.
Анна властно произносит:
-- У меня не получается развязать корсет. Помоги.
Я оглядываю просторную гостиную. В другом ее конце дверь во
вторую спальню.
Сестричка опережает мой вопрос:
-- Мама уже спит. Она нашла хорошее снотворное… в
минибаре...
Я беру узел корсета и дергаю на себя. Анна прижимается ко мне
почти вплотную и бросает через плечо негодующий взгляд.
-- Понежнее!
Я ухмыляюсь. Пока мои руки занимаются узлом, меня окутывает
сладкий девичий аромат. Персик, малина, ваниль…
Да где этот проклятый ужин?!
Сестричка кладет ладонь себе на плечо. На безымянном пальчике
сверкает бриллиант в один, может, полтора карата. Где-то внутри
меня довольно клокочет жадный ворон.
-- Что теперь с этим делать? -- вздыхает девушка. -- Может,
отправить Романову по почте?
Я усмехаюсь.
-- Оставь. Что мое, то мое, что твое -- тоже мое.
Изящные бровки подпрыгивают. Похоже, Анна не ожидала, что я
разрешу оставить кольцо. А Романов сам виноват, нечего было бросать
невесту в лапы злому жадному призраку.
-- То, что ты тогда сказал Романову… "Она принадлежит мне"… --
неожиданно робко говорит сестричка. -- Это ведь не про его губу
было?
-- Кхм… я импровизировал. Разумеется, я говорил о тебе. Что,
сердечко трепещет?
Возмущенная Анна оборачивается:
-- А не крутовато взял, Гриня? -- на ее розовых губах играет
насмешка. -- Твои фокусы впечатляют, признаю, но оставайся хорошим
мальчиком. Не выросло у тебя то, что заставляет сердечко трепетать.
Дальше сама.