– Ты чего это с ним так? – зашипел он мне в спину,
когда делегация рэкетиров удалилась.
– А что, по-твоему, я должен был делать?
– По сопатке козлу насовать. И дружку его тоже!
Нахалюги!
– По сопатке, говоришь. Обоим. Угу, здорово ты придумал! А
ночью нам шалаш бы пожгли, а самих на ремни порезали. Во всяком
случае, попытались бы… Лучше помни о задании. Мы здесь не для того,
чтобы устраивать разборки с местной мафией.
– С кем?
– С бандитами ярмарочными.
– Так бы и сказал!
Решив эти проблемы, приступили к главному – наблюдению за
«объектом». Покупатели к нам заглядывали редко и хлопот не
доставляли. Выяснилось, что днём в амбаре находятся двое. Хозяин –
мужчина лет пятидесяти, физически крепкий и по-восточному горячий.
Слышал я, как он доказывал преимущества своего товара одному
нижегородскому купчику – крику и ору было, мама не горюй. Помогал
ему двухметровый волосатый детинушка, обликом смахивавший на
гориллу. Парочка смотрелась колоритно и пользовалась уважением на
ярмарке. Никто в их сторону даже косо не смотрел. Само собой,
торговля без конфликтов не обходится: то кто-то покупателей увёл,
то партию перекупил или сбил ценник, но армянам непостижимым
образом удавалось избегать этих неизбежных, казалось бы, рыночных
перипетий.
С инородцами, пускай и одной православной веры, всегда деликатно
раскланивались, называли по имени-отчеству, зазывали откушать в
трактир или домой. Идиллия и только.
В прежней жизни я частенько сталкивался с армянами и всегда
относился к ним с симпатией. Очень порядочные, верные слову (обещал
– сделал), жизнерадостные люди, умеющие работать и отдыхать,
понимающие толк в хорошей еде и выпивке, душа любой компании… И я
рад, что они нашли любовь и уважение на моей земле.
Даже громила-помощник армянского купца был рубахой-парнем. В нём
не чаяли души приказчики из соседских лавок, разбитные торговки и
мальчишки, постоянно тёршиеся на ярмарке.
Чем больше я наблюдал за этими двумя торговцами, тем сильнее
переживал за них, надеясь, что никакого нападения не состоится.
Живут себе люди, торгуют, никому не мешают – чего их трогать?
Вечером армяне уходили на ночёвку: они снимали «фатеру»
в центральной части города, неподалёку от ярмарки. В амбар
приходила охрана: суровые, тёртые мужики со свирепыми физиономиями.
Охрана была вооружённой: имелись пищали времён стрелецкого бунта,
дубинки и кистени. Шутки с этими мордоворотами шутить не стоило:
при желании и поколотить могли, и грохнуть втихаря, а потом
прикопать в лесочке. За ними не заржавеет. В общем, публика
бывалая, скорая на расправу и готовая в любой момент дать отпор
обидчику.