Поискав в рундуке, я достал пару
подарков.
На плечи Аннушки лёг газовый шарфик
— в тон её прекрасных глаз.
— Носи его постоянно, — увещевал я,
завязывая ткань вокруг немного травмированной шейки. — И тебе очень
хочется его носить, тебе нравится этот шарфик. Ты не станешь
снимать его ни при ком. Только перед сном, в темноте, а если кто
войдёт, не позволяй ему увидеть тебя без шарфика. Не снимай его
даже перед зеркалом, а если увидишь своё отражение без него, помни,
с твоей шеей всё в полном порядке. И не позволяй никому трогать
этот замечательный шарфик, хорошо?
Девушка медленно, осоловело кивнула.
Я подтолкнул её подбородочек, закрывая бестолково открывшийся
ротик. Мои глаза прояснились, а следом и её. Ресницы захлопали
крыльями бабочки, взгляд упал на грудь, пальцы коснулись свободных
концов этой воздушной ткани.
— Рихард, ох, спасибо! Какой
красивый! — Вновь одарив меня улыбкой, Аннушка обвила руками мою
шею. На некоторое время нас занял ещё один сладкий поцелуй.
— Это не всё, — сообщил я, скользя
большим пальцем по чуть припудренной щеке и заглядывая в озёра
глаз, но уже не пытаясь вливать в них ни капли собственной
магии.
Я взял её нежную руку. Удивительно
как удаётся девчонкам сохранять кожу совсем не огрубелой, несмотря
на тяжёлый труд. Но желание нравится неистребимо в женском поле —
уж сколько поколений я повидал. Это о многом говорит, учитывая, что
ночных охотников всегда привлекает именно красота.
Запястье моей сегодняшней пассии
украсил золотистый браслетик с камнями лазурита — мне нравится
подчёркивать достоинства своих девочек.
Аннушка преисполнилась восторга.
— Мне никогда ничего подобного не
дарили! — лучилась она счастьем.
Так ты никому раньше и не
давала.
Но вслух сообщать даме подобную
скабрезностью я бы не стал, а потому лишь поцеловал её ручку, да
отворил дверь каюты. Мы вышли на шканцы и неспешно направились к
сходням. Невысокие каблучки её ботиночек цокали по палубным
доскам.
— Тебя проводить? — развернул я
девушку к себе за талию.
— Нет, нет, ни в коем случае... —
испугалась она и тут же смущённо отвела взгляд. — Ты только не
подумай, просто...
Я коснулся её губ, велев не
продолжать.
— Я всё понимаю. Совершенно ни к
чему, чтобы нас видели вместе, верно?
Она облегчённо кивнула и порозовела
пуще прежнего. Смертный глаз в свете палубных светильников мог бы
не заметить столь малых перемен, но я отлично вижу кровь под кожей
живых и дышащих людей.