- Я не могу иначе, - пожимаю плечами.
Мне хотелось услышать что-то полезное, а не эти пространные
рассуждения. Впрочем, шаманы и восточные мудрецы всегда облекали
свои мысли в запутанный клубок слов. Говори они нормальным языком,
не пришлось бы годами мучительно продираться к истине.
- Торопишься, злишься, уол, - редкая
улыбка мелькнула на морщинистом задубевшем лице Геванчи. – Хочешь
сразу получить волшебный рецепт успеха. Я бы мог его тебе дать, но
ты все равно не начнешь его использовать раньше положенного
срока.
- Почему ты так уверен в этом? –
оживился я. Может удастся узнать нечто такое, что изменит меня и
даст невероятные возможности?
- Опыт жизни, - Геванча снова
превратился в неподвижную статую. Сухо треснула ветка в костре,
волосы зашевелились от подувшего ветерка. – Знаешь, в чем твоя сила
и слабость?
- Знал бы, меня здесь не было бы, - я
пожал плечами. – Это в кланах есть целые службы, которые следят за
каждым шагом одаренного члена семьи… Не, я не совсем дурак, кое-что
понимаю, с самокритикой у меня полный порядок.
Геванча хмыкнул, и мне показалось,
глядя на него сквозь пламя костра, что он расплылся в темноте,
потерял резкость и куда-то исчез, и почему-то стал слышен
монотонный голос Чжан Юна, читающего какие-то мантры. Через
мгновение шаман обрел плоть и вдруг пожаловался:
- Мешает мне этот киити бултааччы
разговаривать с тобой. Но ты делаешь успехи, уол. Одновременно
видишь меня и воспринимаешь наставления своего учителя. Я тоже умел
общаться с духами и давать советы людям.
- Ты не сказал, в чем моя сила и
слабость, - напомнил я, осознавая, что меня скоро выбросит в
реальность.
- В семье, - произнес Геванча. – Что
ты чувствуешь, когда ее рядом нет?
- Легкость, свободу… и разочарование,
что не у кого попросить помощи, - неожиданно вырвалось у меня.
- Хм, а когда ты впервые встретил
своих родственников?
- Ну… ощутил, как меня пытаются
привязать к себе, сделать одним из винтиков, чтобы крутился по
приказу. А это мне не нравится.
- Все-таки хочешь полной свободы? –
все, образ Геванчи стал меркнуть, дрожать и расплываться.
Свобода… Получил я свободу, да такую,
что сам не знаю, как ею распорядиться. К своему семнадцатилетию у
меня есть собственная усадьба с Источником, возможность заняться
изготовлением экзоскелетов, я обласкан императорской семьей, и что
характерно, подарки от нее еще посыплются на мою голову, как я
подозреваю. Уже и невесту подобрали, и не абы какую, а из главного
клана России. Но с условием: ты пока бегай, щенок, радуйся
травке-муравке, солнышку, гоняйся за бабочками и озорно тявкай на
больших дяденек. А вот вырастешь в волкодава, посадим тебя на цепь.
Или не посадим, но заставим делать то, что выгодно нам. Ты же
будешь получать вкусную еду и ту самую свободу – бегать по
двору.