- Очнись, ванци! – сердитый голос
Чжан Юна вывел меня из благодатной расслабленности. – Ты
подвергаешь себя опасности, погружаясь в глубины своего
сознания!
Он хлопнул в ладоши перед моим носом,
как будто хотел резким звуком расшевелить меня. Осоловело взглянув
на старика, я медленно поднялся на ноги, чувствуя себя
сомнамбулой.
- Марш на улицу! – неожиданно сильным
голосом с повелевающими нотками произнес Чжан Юн.
- Неодетым? – удивился я, постепенно
приходя в себя.
Старик преобразился. В его глазах
бушевали молнии, губы сжались в гневе, как будто сдерживали готовое
сорваться с языка соленое словечко.
- Обувь надень, этого будет
достаточно, - китаец развернулся и первым направился к выходу с
развевающимися полами халата.
Нормальный ход! Что задумал Чжан Юн?
И почему так разозлился? Я ведь чувствовал волны раздражения,
забившие нотки страха. Неужели ему удалось проникнуть в пресловутые
глубины моего подсознания и встретить там дух Геванчи? Слишком
фантастично и неправдоподобно, да только чего со мной не случалось
за эти годы? Сплошная мистика. Это одаренным хорошо. У них есть Дар
Стихии, который они пестуют, становятся сильными, приобретают
нужный опыт, не заморачиваясь экзотическими практиками.
Я вышел следом за китайцем на улицу и
подумал, что, если бы отец увидел, как с его сыном обращается
«доктор каких-то наук», Чжан Юну не поздоровилось бы. Морозный
воздух сковал обнаженный торс, но, как ни странно, особого
дискомфорта я не почувствовал. Не настолько холодно, чтобы скулить
и плакать. Куан заставлял меня бегать в таком положении до поздней
осени и даже в реку загонял мыться после занятий. Взбодренный, я
даже залихватски взял пригоршню снега и растер его по груди,
размазывая маркерные следы.
Чжан Юн поманил меня пальцем и исчез
за углом дома. Я поспешил за ним и обнаружил его стоящим в
небольшом саду. Высокие кустарники были покрыты густыми шапками
снега, между ними и возле забора высились сугробы, наметенные
ветрами. Китаец остановился под окном и вытянул руку в направлении
кустов и потребовал:
- Покажи свои возможности, постепенно
расширяя потоки энергии.
Чтобы совсем не замерзнуть, я уже
заранее разогрел ядро и теперь живительное тепло растекалось по
всему организму. «Печка» работала на минимальных оборотах, и
оставалось только выбросить руку вперед, посылая в раскрытую ладонь
накопленную силу.