– Не куксись, ручник! – гоготнул парень, делая вид, что хочет
ударить Валерку.
Тот не дрогнул.
Задира помялся возле него и, не найдя, новых слов, пошёл к
остальным студентам, которые сразу притихли.
– Оп-па! – протянул он, повторяя свой трюк с ударом.
На этот раз оппонент отдёрнулся.
– И саечка за испуг, чушпан.
Хулиган дёрнул жертву за подбородок.
Дверь в кабинет Громова отворилась. Наружу вышел обладатель
маллета. Не обращая внимания на товарищей, он двинулся к выходу,
сияя бледно-красной аурой тушки. Вот так: уходил на завод модником,
а вернётся домой с ровной причёской и значком комсомольца.
– Следующий! – послышался властный голос из кабинета.
Идти решил хулиган в телогрейке. Он уже тянулся к ручке. Валерка
крикнул: «Стой!».
Лагунов подошёл и первый приоткрыл дверь.
– Я пойду, – сказал он.
– Обломись, Чуня!
С этими словами студент попытался отпихнуть рослого Валерку
плечом. Тот просто схватил его за голову и отвёл в сторону, точно
тряпичную куклу. Он не сжимал пальцы и вообще довольно легонько
касался внутренней стороной ладони уха противника, но хулиган
беспрекословно, почти как тушка, повиновался безгранично
превосходящей его силе.
Лагунов не без удовольствия осознал, что на самом деле имел
власть не только над мёртвыми и укушенными. Живыми управлялось куда
приятнее. Он был словно кот, придавивший мышке хвостик. Стоило
захотеть, и мышка исчезла бы. Вот чего хотел отец Глеб.
Пальцы чувствовали, как по венам головы под ними бежала кровь,
как она ускорялась от испуга, становилась терпкой от наполнявшего
её адреналина. Вампирское жало во рту Валерки заклокотало, но он
вовремя остановился.
– Саечка за испуг, – передразнил хулигана Валерка, убирая
руку.
Парень отпрянул, не удержался на ногах, сел на пол и отполз
назад, пытаясь стряхнуть что-то невидимое с того места, где
мгновение назад была рука Валерки.
В кабинете за массивным столом начальника, призванным одним
своим видом убеждать стоящих на ковре в собственной ничтожности,
сидел он, секретарь комитета ВЛКСМ Куйбышевского металлургического
завода имени В.И. Ленина Пётр Дементьевич Громов. Мужчина выглядел
старше, чем можно было ожидать от занимающего кресло в молодежном
комитете предприятия человека. Трудно было понять, то ли
пробивающаяся то тут, то там клоками седина дополнительно старила
его, то ли наоборот молодили ещё русые кое-где волосы. Громов
надменно глядел на Валерку сквозь свои андроповские очки и
перебирал на запястье браслет из небольших каменных бусинок с
чередующимися цветами – чёрным, зеленоватым с серыми вкраплениями и
переливающимся в синих тонах мазутным. Когда пальцы оттягивали
бусинки, под ними мелькали пятна ярко-алой ауры пиявца.