Он не только разрешит им сбежать. Напротив, представит матери и
будущей невесте (впрочем, пока о ее статусе можно не упоминать,
незачем).
***
Маркус знакомил всех «понаехавших», но Лера никак не могла
сконцентрироваться: все казалось спектаклем, в котором она,
случайный зритель, затесалась на сцену и ее сейчас выгонят. И сам
Маркус казался незнакомцем. Хотя, может дело в том, что они давно
не виделись. Может быть... А может, он такой чужой, потому что
рядом с ним красивая девушка, которой он улыбается.
Девушка приехала с компаньонкой, женщиной средних лет, жилистой,
с цепким взглядом и большей напоминающей телохранительницу. Вторая
немолодая дама, похожая на строгую учительницу, тоже оказалась
компаньонкой.
Лера рассеянно повторила про себя их имена, а Маркус уже
представил саму девушку. Лиа Мелани ван Тусен.
Мелани?! Это она-то?! Вот бы возмутились фанаты Скарлетт, узнав,
что такая черноокая и чернокосая носит это имя! А еще имя рода
звучало как-то знакомо. Ван Тусен... Что-то важное связано с ним...
Или это просто богатый, влиятельный род, который упоминался в
хрониках?
Задумавшись, она пропустила момент, когда Маркус представил
последнюю, а значит самую высокородную среди присутствующих,
женщину, и уловила только конец фразы:
— ... ван Сатор. Моя мама.
Мама? Ежки-матрешки! Эта красивая леди — лет тридцати, не
больше! — мама Маркуса?!
Этот факт окончательно выбил из колеи, и Лера забыла про поклон.
Спохватилась и запоздало поклонилась, только увидев, как прижали
ладони к груди и склонили головы Шон и Дилан.
Впрочем, оплошность ее заметили только компаньонки: Маркус в это
время смотрел на маму, а та и вовсе отвернулась, словно не замечая
их троих. Даже Шона, хотя он-то патриций! Мелани, кстати, тоже, как
услышала имя ван Теронов, потеряла к нему интерес, ну, а на Леру и
Дилана она и до этого глянула, словно сквозь придорожные кусты, —
равнодушно и вскользь. Разве что едва уловимо поморщилась при виде
рубцов.
Покосившись на Дилана, Лера встретила его ответный взгляд, в
котором мрачно светилось: «А я говорил! Куда нам, репьям?» Кажется,
на этот раз рыжик прав: зря приехали.
Ну, Маркус! Так подставил!
А она еще и прослушала, как зовут его маму...
Маркус, будто почувствовав ее досаду, вдруг оглянулся, а затем
приобнял маму за плечи: