— Так ты слышала и не отвечала? — его глаза сверкают злостью. — А сейчас что, пожалела?
— Дура была, — отрезаю я, наконец выбравшись из его объятий.
Его голодный взгляд заставляет очнуться и закрыть вид на свои прелести, но не успеваю я сделать и шагу, как его рука, будто змея, выстреливает и хватает мою, и снова я на кровати, смотрю в наполненные бешенством глаза.
— Не смей больше делать вид, что не слышишь меня, — требует Скала, — поняла меня?
— Поняла, — отвечаю, но он не спешит меня отпускать. Смотрит, изучает.
Почти физически чувствую его взгляд.
— Кхм, кхм. Я вам не мешаю? — голос Тохи как просвет в конце тоннеля.
— Нет, — кричу я.
— Да, — отвечает вместе со мной Стас. — Мешаешь, — продолжает он, чтобы ни у кого не осталось сомнений.
— Ну, думаю, тебе сейчас придется смириться, так как у меня есть новости, — спокойно продолжает Тоха, подходя к своему чемодану.
— Что за новости? — наконец отвлекается Скала, и мне становится легче дышать, но пока он продолжает меня удерживать.
— Отпусти девушку, и поговорим, — отвечает доктор, — не для ее ушей.
Стоит только тискам его рук разжаться, я как пуля срываюсь с кровати и выбегаю из комнаты.
Не останавливаясь, пробегаю свою спальню, вбегаю в ванную комнату и захлопываю дверь. Прислоняюсь к прохладной поверхности лбом.
Дура! Грудь ноет и болит. Какая же я глупая! Пожалела. Теперь уж точно понятно, что он не отступится. Не знаю, что хотел сообщить Тоха, но он меня спас. Я видела по глазам Скалы, что он не остановится.
Принимаю душ и спускаюсь на кухню.
— Ну и зачем ты к нему пошла? — вопрос как выстрел от двери, где стоит злой доктор.
— Он кричал просто, и я… — опять оправдываюсь.
— Что, так хочешь под него лечь, что не можешь дождаться, когда он на ноги встанет? — орет он в бешенстве. — Он же тебя в порошок сотрет? Думаешь, ты первая такая? Думаешь, особенная? Да таких, как ты, он толпами на улицу выметал.
— Но я… — что сказать, не знаю.
Это для меня новость? Нет.
Я, может, и наивная, но не глупая. Знаю, что такие, как он, замешаны в криминале и что охрана по периметру дома не от воров защищает. Знаю, что вседозволенность им голову сносит и они границ не видят.
Тогда зачем я это сделала?
Я слышала крик ребенка в его голосе, такого же одинокого, как и я, вот и не смогла не отозваться.