Я не насильник. Да, я люблю жесткий секс, но только когда он приносит удовольствие обоим. А на данный момент я чуть не перешагнул эту тонкую, как оказалось, грань. Знал же, что она не готова. Слишком невинна, слишком наивна.
— Ох, — выгибается Катя, когда я, в последний раз пройдясь по ее нежной коже языком, выпускаю из плена своего рта ее сосок.
Не спешу ее отпускать. Приближаю к ней свое лицо, желая ощутить ее дыхание и продлить этот момент.
— И чего ты испугалась? — не узнаю свой голос.
— Я не… — запинается она, отводя взгляд, но, ощутив новый толчок моих бедер, снова вскидывает голову. — Не надо. Не так.
— Тебе же понравилось, — констатирую я факт.
Катя молчит, но я бы хотел, чтобы она ответила.
— В следующий раз скажи, что не готова, до того, как твой сосок окажется у меня во рту, — неутоленная страсть заставляет грубость прорваться наружу. — И до того, как я тебя разложу под собой, — лизнув ее нижнюю дрожащую губу, продолжаю, — не то, может статься, я не смогу остановиться и отпустить тебя, — предупреждаю я ее, смягчая свой тон.
В ее потемневших глазах я вижу собственную страсть, и это хоть немного, но радует.
Не только я буду мучиться от неудовлетворенного желания.
Вид Кати просто кричит о том, что теперь она от меня бегать будет как черт от ладана.
Я ей такой возможности давать не собираюсь, так же, как и тянуть кота за хвост.
Желание сделать ее своей слишком сильное.
Да прямо сейчас мне памятник нужен за то, что, хоть и с наигранным спокойствием, я ее отпускаю.
— Я…
— Ты хоть хлеб нарезать умеешь? — перебиваю я ее. — Не отрезав себе пальцы, я имею в виду.
И даже не мечтай об этом, девочка.
— Что? — ее лицо сразу вспыхивает возмущением. — Конечно умею.
— Ты уверена? — выгибаю бровь, но, прежде чем она успевает ответить, опережаю ее: — Тогда давай, на тебе хлеб. Коли не шутишь. В первый раз под моим присмотром, конечно.
— Да я… ты…
Я намеренно вывожу ее из себя, чтобы она в порыве ярости забыла свои глупые мысли, которые без труда читаются на ее лице, и наконец расслабилась. Все-таки я ее не съел, хоть и очень хотелось.
— Я, вообще-то, тебя кормила все это время, и не убила, как видишь. Жив-здоров, еще и издеваешься.
Вот так, милая. Такая ты мне еще больше нравишься. Как же безумно хочется тебя сцапать.
— Я просто шучу, а ты завелась с пол-оборота, — от моих слов Катя еще больше смущается. Ее щеки соблазнительно окрашиваются нежно-розовым цветом, заставляя мое немного уснувшее желание вспыхнуть снова.